Ближе к тебе

– Итак, я… эм… я написал тебе песню. На Рождество. В ней нет ни эльфов, ни оленей, но она все равно рождественская. Ничего особенного. Надеюсь, ты ее не возненавидишь. Просто небольшая песенка. – Он прокашливается.

– Сабин Шепард, ты что, действительно нервничаешь?

– Что? Нет! – закатывает он глаза.

– Да! Ты столько раз мне пел, а теперь переживаешь. Мне это кажется милым.

– Ой, заткнись.

– Сам заткнись и начинай петь.

– Ладно-ладно.

Он кладет гитару на колено и опускает взгляд.

Стоит песне начаться, и я мгновенно подпадаю под чары его голоса, сильнее, чем прежде. Сабин знает, как проникнуть мне в самую душу и разбередить чувства. Даже когда текст не слишком эмоциональный, подача, прочувствованность… я неизменно ощущаю притяжение, и наша связь становится прочнее, как и сейчас. Песня в стиле Сабина, тягучая и проникновенная, но в своей простоте она самая милая и светлая из всех, что он написал.

Огни большого города
Светят ярко и дорого,
И только раз на Рождество
Нас не манит их волшебство.

По разбитой грунтовке на машине
Мы приедем и зажжем огонь в камине,
А за окном – из снега горы,
Прекрасны наши сельские просторы.

Бессонной ночью Рождества
Моя любовь как никогда жива,
Она сияет в этой глуши
Ярче, чем городские огни.

Эти сельские ночи
Мне до́роги очень,
Но снова на весь год
Нас город к себе позовет.

По разбитой грунтовке на машине
Мы приедем и зажжем огонь в камине,
А за окном – из снега горы,
Прекрасны наши сельские просторы.

Бессонной ночью Рождества
Моя любовь как никогда жива,
Она сияет в этой глуши
Ярче, чем городские огни.

Сабин заканчивает, но не поднимает головы.

Я не нахожу слов. Еще никто не посвящал мне песни.

– Сабин, она очень красивая и очень душевная.

– Именно поэтому она и для тебя.

– Саб… – я покидаю матрас и опускаюсь перед Сабином на колени, – лучшего подарка и придумать нельзя. Мне нравится. Очень.

Он, наконец, поднимает на меня взгляд.

– Да?

– Ага.

– Но это не дорогое украшение.

– Зачем ты такое говоришь? – Я качаю головой. – К чему вся эта хрень?

Он пожимает плечами.

– Не знаю. Прости. Еще раз. Просто… у меня нет подобной связи.

Я качаю головой.

– Что ты имеешь в виду? Со мной? С другой девушкой?

– Не знаю. Забудь. Я не хочу это обсуждать. – Он откладывает гитару. – У нас все хорошо, между мной и тобой?

– Да, все в порядке.

Только я отчетливо замечаю один очевидный факт: хоть мы и в порядке, но он нет. Сабин страдает. В этом я уверена. Не выношу, когда любимые люди страдают и, хотя очень сочувствую тому, что пришлось пережить Кристоферу, понимаю, что он более стойкий, нежели его брат. И, возможно, именно эта стойкость и возмущает Сабина.

Я вижу его уязвимость и хрупкость и сделаю все, чтобы исправить то, что сломано. Просто я пока не знаю как, а он не хочет об этом разговаривать. Он ведет себя то дружелюбно, то холодно, и, если быть честной, это началось с прошлого лета. Он либо душа компании, либо отталкивает меня и всех остальных. И у меня не выходит придумать, как с этим справиться.

– Давай чем-нибудь займемся, – предлагает он.

– Чем?

– Хочешь считать звезды? – Его широкая улыбка возвращается.

– На улице сейчас холодно, глупыш.

Он встает и опускает лестницу на чердак.

– Через окно на крыше! Это же просто волшебно, находиться на Рождество в домике на дереве.

– Технически, Рождество уже прошло.

– Тогда, просто волшебно находиться в домике на дереве в день после Рождества. Так лучше?

– Да. Давай считать звезды.

– После вас, леди Блайт.

Я залезаю по лестнице и падаю на кровать.

– Вижу одну! – хихикаю я.

Сабин подкатывается ко мне и указывает пальцем.

– А я вторую. – Закрывает мне глаза ладонью и возбужденно произносит: – ой, Блайт, еще одна! И еще. Ох, смотри. Еще три. Итак, у меня шесть, а у тебя только одна. Тебе не очень-то везет.

– Сабин! – возмущаюсь я. – Ты играешь нечестно! И я не говорила, что это будет соревнование.

Он убирает руку.

– Ох. Значит, мы можем складывать наши звезды вместе?

– Да. Это командная работа.

Следующие десять минут мы считаем реальные звезды и выдумываем новые, пока не достигаем ста, что, по нашему мнению, полный успех.

Я переворачиваюсь на бок и замечаю кое-что новое на его полках.

– Эй, что это? – Я поднимаюсь, беру снежный шар и снова возвращаюсь к Сабину. – Какая красота.

– О да, – Сабин машет рукой, – это от Молли, дочери Пирса.

Я ощупываю его в полумраке и нахожу кнопку. Шар освещается и начинает наигрывать тихую мелодию.

– Там внутри лошадь. Она похожа на Мию, правда?