Ближе некуда (СИ)

— Может, пойдешь и поплачешь в уголке рядом с Распорядителем? — спросил, выступая вперед, красавец Неярь. — Может, ты отказываешься бороться за мужчину, который сам тебя выбрал, и нам следует отрезать ему руки? Может, мы организуем для тебя специальный турнир, чтобы ты могла побороться со стариками до первой слезы?

Людей вокруг нас было уже слишком много. Женщины, мужчины — все они смеялись и указывали на меня пальцами. Я готова была заплакать, и я не собиралась здесь умирать! Неожиданно откуда-то возникла Патрон Камнри, протолкалась через толпу, схватила меня за руку, мгновенно оценивая ситуацию.

— Простите мою дочь, — обратилась она к стоящим вокруг женщинам. Взглянув на Аркселя, она вдруг словно подобралась, став похожей на гибкую кошку перед прыжком. — Простите ее, это ее первый турнир, она немного растерялась, правда, Донна?

Ее рука сжала мою так, что хрустнули кости.

— Правда, — выдавила я.

— Моя дочь придет к тебе с визитом завтра днем, — сказала она Аркселю, запнувшись на слове «тебе». Да что с ней творится? — Будем рады познакомиться поближе с остальными претендентками.

— Так, давайте-ка, расходимся, — сразу же стали разгонять зевак окружавшие меня женщины. — Нечего тут смотреть, нечего.

— Хочу, чтобы девушка сражалась завтра, — посмотрев на Неяря, капризно сказал Арксель.

— Невозможно. Только дня через два, — покачал головой тот. — Ты не в том возрасте, братец, да и не позволят мне.

Брат? Ах, ну да, его же тоже зовут Перунка.

— Девушка будет сражаться тогда, когда до нее по жребию дойдет очередь, — вмешалась та женщина, что открывала турнир. — А теперь идите. И научите уже свою дочь хорошим манерам, — сказала она моему Патрону. — Стыдно слушать, честное слово.

Я позволила своей «матери» потащить себя прочь. Едва мы добрались до дома, где нас уже ждали все остальные, Патрон Камнри вызвала меня к себе. Я не успела даже переодеться.

В ее квартирке-номере все было так же, как и в моей. Жестом указав мне на стул в кухне, Патрон закрыла входную дверь и опустилась на стул напротив.

— А теперь давай начистоту, — сказала она. — У тебя есть какие-либо объяснения тому, что в этом мире делает младший сын Владыки?

ГЛАВА 15

Мы уплетали жареные бобы, пили уже знакомый мне напиток и говорили. После бобов предлагалось попробовать грудку местной птицы и пряный хлеб. Готовили Малгмар и Керр, и приготовили они, надо сказать, на славу. Бобы были очень нежными, мясо — сочным, хлеб — пышным и вкусным. Вот только разговор был неприятным, что немного все же портило мне аппетит.

Воспоминания о поцелуе накатывали на меня подобно лавине — неожиданно. Я то бледнела, то краснела, то утыкалась в тарелку, то вдруг начинала перекладывать с место на место приборы. Зачем он это сделал? Почему просто не нашел меня в толпе и не попросил о встрече, почему не связался с Патроном Камнри иным способом?

Мы сидели в ее комнате, ужинали и говорили. Точнее, говорила она, а я слушала, изредка покрываясь пятнами смущения — когда губы вдруг снова и снова ощущали прикосновение других губ.

— Миламирцы верят в богинь, давших начало всему живому. Согласно их вере мужчины — прямые потомки животных, тогда как женщины сотворены из частей тела богинь, давным-давно разорванных ветром времени на мелкие кусочки. Мужчины почитаемы и любимы, но их надо контролировать, ибо животное — всегда животное, как бы хорошо оно не было цивилизовано. Как думаешь, какое место в их вере заняла бы Червоточина?

Я пожала плечами. Черт, никак не отвыкну отвечать жестами, хотя прекрасно знаю, что для Патрона Камнри пожатие плечами ничего не значит, неуверенность ее вид выражает иначе.

— Не знаю. Трудно представить даже место Червоточины в моей вере, что уж говорить о другой.

— Как ты думаешь, сколько женщин знает о Червоточинах? — Она помолчала. — Ни одной. Все те, с которыми мы пытались говорить на эту тему, были впоследствии уничтожены. Миламир открыт давно, очень давно, и множество открытых с ним одновременно миров уже переведены в другие классы. Но здешние женщины неспособны принять правду. Как бы мы ни пытались, с чего бы ни начинали. Первых наших послов просто убивали — мужчин, женщин — всех. Весть о том, что богини вовсе не творцы мира — смертельное оскорбление для миламирца. Мы готовы были опустить руки и закрыть мир насовсем, объявив его непригодным для прыжков, но несколько лет назад Дэлакон выдвинул предложение, и мы его приняли. Начали с мужчин, а не с женщин.

Она издала смешок, я из солидарности — тоже.

— Лакс был первым, кому удалось вступить в открытый контакт. Неярь Перунка создал для него легенду, сделал его своим братом, вернувшимся из дальней поездки. С разрешения Совета Неярю кое-что изменили — и теперь у него рождаются только мальчики. Мы получили поддержку мужчин планеты — мужчины планеты получили надежду.

— В учебнике этого нет.

— И не будет еще несколько стандартных лет. Вспомни правила перемещения в другие миры.

— Запрет на высокие технологии, — догадалась я.