Ближний круг, ч. 1

Нет, они конечно ходили на демонстрации и голосовали на выборах, особо не задумываясь о том, за кого голосуют. Но советскими людьми они не были. Они думали о том, как поменьше отдать государству и обществу и как побольше от него забрать. Это проявлялась во всем — в гуляниях по магазинам в рабочее время, в перекурах, в ничего не делании, в имитации работы. В мелком и не мелком уже взяточничестве, в доставании вещей, в выцарапывании правдами и неправдами квартир. Нет, людям нужна жилплощадь, проблема действительно существует. Но когда прописывают в сносимых домах по десять своих родственников, когда ради прописки и квартиры фиктивно женятся и потом разводятся, когда устраивают совершенно безобразные сцены, когда изводят и выживают, когда, наконец, убивают — а такие случаи уже были...

Обратной стороной этой медали было то, что честные и искренние, действительно верящие в страну и в партию люди — раз за разом получают примеры цинизма, жульничества, рвачества. Хуже того — примеры невозбранные.

И самое главное — за подлость сажать нельзя.

Генерал Алиев посмотрел вперед. Впереди был тупик.

Тупик...

Он чувствовал, что времени очень немного. Время упущено. Несколько лет — вот все что у них есть. Дальше — заложенная под общество бомба сработает...

В его сегодняшнем графике — был разговор с сыном. Ильхам, ученый — с горящими глазами рассказывал, как они сумели связать несколько персональных ЭВМ в единое целое и создали что-то вроде программы, позволяющей мгновенно отправлять сообщения с одного компьютера на другой. Ильхам говорил, что за этим будущее.

Идею эту — несколько месяцев назад он услышал на совещании, на котором представители ПГУ докладывали о состоянии дел с научно-техническими достижениями в США. Там — такие сети уже работали, пусть и ограниченно, и обслуживали интересы не только Пентагона но и академического сообщества. И, как доложили ПГУшники — уже сейчас опытный обмен идет с штаб-квартирой НАТО в Брюсселе. Технология эта пока тормозится, в том числе из-за опасений Пентагона и ЦРУ, что если у кого-то будет прямой, неконтролируемый доступ к каналам информации с такой скоростью передачи — они могут передавать по ним секретную информацию в страны Варшавского договора.

Когда Алиев услышал это — он с трудом сдержал смех. Они боятся... да это у нас — начнут сливать информацию на Запад, только дай. Большая часть научного сообщества — так и мечтает выехать. За шмотье — удавиться готовы.

Алиев посмотрел на часы. Время...

Человек, которого привезли на дачу к Председателю Президиума Верховного Совета — ждал его в вестибюле, сидя на диване. За его спиной — двое рослых спецов из Дивизии Дзержинского откровенно скучали, увидев входящего — они моментально подтянулись. Не каждый день видишь второе, а юридически — первое лицо государства.

Алиев холодно посмотрел на них.

— Пока свободны — и, повернувшись к начальнику охраны бросил — накормите. И мне ужин во вторую комнату на двоих. Поплотнее.

Человек сидевший на диване был довольно молодым, с лишим весом, но сейчас — похудевший и осунувшийся. Тюрьма — не прибавляет аппетита, особенно если идешь по расстрельной статье. А у него в деле расстрельная статья была — Измена Родине. Из одежды — на нем были синий спортивный костюм с надписью «Динамо».

— Прошу, Егор Тимурович — показал рукой Алиев

Принесли ужин. Плотный, как и приказал Алиев, но без особых изысков — изысков не любил Андропов, не любил их и Брежнев. Чай, большая порция макарон с мясом и мясной подливой. Бутерброды с маслом и икрой к чаю.

Гость не притронулся к еде. Алиев мысленно усмехнулся... дурак. Еще не понял, что там, куда он попал законы иные: бери что дают. Впрочем, далеко не факт, что он там останется — Председатель Президиума ознакомился с личными делами арестованных. Этот — не опасен. Все его преступление в том, что он — ученый. Ученый, для которого наука и возможность проводить научные эксперименты — много важнее, чем все остальное. Даже если экспериментировать ему предлагают — над страной, по живому. Будь он медиком — он был ради эксперимента себя чумой заразил... или в город чуму выпустил.

Беда в том, что он экономист. И судя по всему, хороший экономист. Алиев приказал сделать выписки из материалов дела, показал кое-кому в КГБ, кто занимается прогнозированием цен на рынках металлов, нефти, золота. Те взяли, посмотрели. Сказали одно — это опасно. Действительно могло сработать.

— Вас хорошо кормят в Лефортово, Егор Тимурович? — спросил Алиев

— Не жалуюсь.

— Не жалеете?

Ученый, самый молодой в СССР доктор экономических наук задумался. Потом сказал

— А смысл?

— Ну, смысл есть всегда. Знаете, как говорят? Или и больше не греши. Если раскаялся — можно и простить. Но как простить нераскаявшегося?

— Только не говорите, что вы верующий.

— Я? Ну какой же я верующий — сказал Алиев — среди нас верующих нет. Мы... как доктора. Раньше кстати докторов, говорят, к причастию не допускали. А не едите вы напрасно. Очень напрасно...

Алиев помолчал