Ближний круг госпожи Тань

Следующей весной мы с Мэйлин сидим на террасе. На мне шелковый халат, окрашенный тутовым соком, жакет без рукавов из лазурной парчи, расшитый золотыми и серебряными нитями, и плиссированная юбка полуночно-синего цвета. Платье Мэйлин пестрое и яркое – аляповатый розовый цвет крабового мяса, экстравагантный зеленый оттенок листьев подорожника и радостный красный цвет Нового года – прекрасно соответствует ее статусу повитухи. Экземпляр «Разных записей женщины-врача» красуется на столе между нами. Трактат только‑только опубликован – в шестнадцатый день третьего лунного месяца пятого года правления императора Чжэндэ. Вокруг нас на ветвях колышутся только что раскрывшиеся листья, а в воздухе разносится аромат цветущих пионов. Девочки в доме занимаются разными делами в зависимости от возраста. Они решают головоломки, вышивают, шьют, играют на различных инструментах, пишут иероглифы и декламируют произведения классиков. Вдалеке в саду двое мальчишек запускают воздушного змея. Несколько ребят мчатся по дорожкам сада, игнорируя предупреждения матерей и слуг об осторожности, пока я не повышаю голос и не приказываю им немедленно остановиться. Чтобы вознаградить мальчиков за послушание, я выдаю каждому по финику. Вскоре вокруг меня собираются остальные дети, и я раздаю им лакомства, которые по такому случаю всегда ношу в кармане.

Дети уходят, а я рассматриваю наше с Мэйлин отражение в зеркале пруда. На ум приходят слова о супружеских парах: идти рука об руку до седин. То же самое можно сказать и о нас с Мэйлин. С каждым урожаем ци почек ослабевает. Мужчины начинают терять волосы, женщины тоже. Наши зубы, кажется, удлиняются. Наши кости становятся хрупкими. То, что когда‑то было морщинками от улыбок и смеха, превращается в следы сожаления и печали. А иногда в борозды гнева или высокомерия. Но, глядя на наши отражения, я не вижу потери ци, хотя нам обеим недавно исполнилось пятьдесят.

Я слышу шум голосов. Госпожа Чжао, госпожа Ко и Маковка появляются в поле зрения и по зигзагообразному мосту идут в нашу сторону. Большую часть своей жизни я чувствовала себя одинокой, но с годами круг женщин принял меня, и я полюбила каждую из них. Госпожа Чжао вскидывает руку и машет нам с Мэйлин, а я думаю о прожитых годах. Я помню, как мама на смертном одре сказала: «Жизнь подобна солнечному лучу, пробивающемуся сквозь трещину в стене». Помню, как бабушка посетила меня во сне и предсказала, что я доживу до семидесяти трех лет.

Если это так, значит, за моей спиной две трети жизни. Но кто знает, сколько дней осталось у такой женщины, как я, и что я могу сделать в окружении красоты и любви?

Постскриптум к переизданию «Разных записей женщины-врача»

Сестра моего деда госпожа Тань Юньсянь – женщина-врач знатного происхождения. Помню, маленьким мальчиком, у меня еще не прорезались молочные зубы, я видел, как двоюродная бабушка лечила пациентов в Особняке Золотого света, где я жил и живу до сих пор, и в доме мужа, в Благоуханной усладе.

Она не знала неудач и при жизни добилась славы благодаря своим медицинским навыкам, исцеляя и богатых, и бедных, которым помогала на благотворительных началах. Она дожила до девяноста шести лет, не оправдав давние предсказания о более ранней смерти, и умерла только на тридцать пятом году правления императора Цзяцзина [1556], став свидетельницей правления пяти императоров и доказав, что была очень хорошим врачом.

Говорят, потомки человека, спасающего жизни, будут процветать и благоденствовать, но в данном случае этого не произошло. Сын госпожи Тань, Ян Лянь, умер в юном возрасте. Спустя много лет единственный внук госпожи Тань, Ян Цяо, был обезглавлен за преступления политического характера. Все его потомки также были убиты, в результате чего у госпожи Тань не осталось наследников мужского пола, которые могли бы делать ей подношения в Загробном мире. Без них некому было позаботиться и о сохранении ее трудов, и ее книга постепенно исчезла из книжных лавок. Я искал трактат госпожи Тань, пока не познакомился с человеком, у которого в личной библиотеке нашелся один экземпляр. Он одолжил книгу мне, чтобы я мог переписать слова двоюродной бабушки и сделать новые ксилографии. Тогда книгу удастся напечатать и снова распространить.