Ближний круг госпожи Тань

– Ци – материальная основа и жизненная сила всего сущего…

– Попугай тоже умеет повторять чужие слова, – перебивает бабушка, которую, похоже, все еще раздражают взгляды деда на повитух, – но понимает ли он глубинный смысл?

Я стараюсь.

– Все во Вселенной обладает ци. Горы, звезды, животные, люди, эмоции…

– Мне нравится говорить, что ци – это пульсация космоса, – комментирует бабушка, – а тело – отражение космоса. И все управляется инь и ян.

Услышав подсказку, сведения, которые отложились в голове с момента переезда сюда, я мгновенно выпаливаю:

– Инь и ян – это темное и светлое, низ и верх, внутреннее и внешнее, старое и молодое, вода и огонь, Земля и Небо.

Дед начинает:

– Инь – это… – он намеренно замолкает.

– Источник смерти, – заканчиваю я за него.

– А ян…

– Корень жизни. Инь – темнота, женская энергия, а ян – свет и мужская энергия.

Дедушка одобрительно кивает, и я улыбаюсь в ответ. Следующее замечание он адресует бабушке Жу.

– Малышка умна. Не стоит обучать ее только банальному рукоделию. Пусть бы учила медицину.

За последние три месяца мне неоднократно доводилось слышать от деда подобные речи, и каждый раз во мне вспыхивала искра надежды. Отец и дядя не захотели становиться врачами, и я слышала, что оба уже строят амбициозные планы для сыновей, отнюдь не связанные с медициной.

Моего младшего брата сейчас обучают предметам, необходимым для подготовки к императорским экзаменам. Остаюсь только я. И я так хочу учиться у бабушки и дедушки! Все, что они говорят, прокладывает новые дорожки в моем сознании. И если я когда‑нибудь стану врачом, то, возможно, сумею помочь матери такой девочки, как я. Однако бабушку пока не удалось убедить.

– Сегодня я говорила о крови, но более важной субстанцией является Кровь в широком смысле, – говорит она, не обращая на деда внимания. – Названия звучат одинаково, одно и то же слово, но чем отличаются?

Это простой вопрос с простым ответом.

– У нас есть кровь, которую мы можно увидеть, если порезаться, – говорю я, – но Кровь куда более важная субстанция. У женщин Кровь – основа основ. Именно она позволяет женщине забеременеть и выкормить плод, а после родов превращается в материнское молоко.

– Именно так. Нужно плясать не от того, зачем кровь нужна… – объясняет бабушка. – Нас не интересуют вены и артерии, мышцы и кости, органы с определенными предназначениями. Мы ищем, как болезни возникают из-за дисбаланса телесных форм инь и ян. Они взаимодействуют, как ночь перетекает в день, а зима в лето. Одно постоянно растет, другое идет на спад, и этот процесс никогда не останавливается. При этом они восстанавливают и преобразуют друг друга. Как врачи, мы стремимся привести инь и ян в равновесие, чтобы у человека больше было жизненной силы. Что еще ты помнишь о теле как о Вселенной?

Дальше дедушка и бабушка наперебой задают мне вопросы, а я стараюсь изо всех сил угодить им своими ответами.

Когда я с ними – несмотря на то что они постоянно меня экзаменуют, – я почти забываю, как мне не хватает мамы, папы, нашего дома… Да вообще всего… В Уси я, в общем‑то, заперта на женской половине вместе с наложницами и женами, малышами и детьми, а также девушками, готовящимися к замужеству. Младенцы, как правило, находятся где‑то в другом месте со своими кормилицами, мальчики старше семи лет в женские покои не допускаются, а некоторые женщины слишком «нездоровы» – физически или эмоционально, чтобы вместе с другими заниматься вышиванием, сплетничать, играть в карты или цапаться по мелочам. У меня нет ровесниц, а старшие девушки не проявляют ко мне никакого интереса. У меня нет подруги, но это ничем не отличается от того, что было в Лайчжоу.

Я благодарна госпоже Чжао, которая следит за моими ежедневными занятиями. Думаю, она тоже благодарна мне, так как другие наложницы ее не особо привечают. Она хорошая учительница, более терпеливая, чем моя мать, но не менее требовательная.

Когда мне хочется побыть одной, я иду в свою комнату и забираюсь в кровать Досточтимой госпожи. У огромного ложа есть крыша, а вместо балдахина шелковые картины с изображением романтических сцен; над входом в эту конструкцию – накидка со свисающими кистями. Кровать вырезана из палисандра, грушевого дерева и самшита и скреплена без единого гвоздя. В этом своеобразном помещении целых три отделения: в первой маленькой комнате на полу ночует служанка, во второй оборудована гардеробная, а в третьей – непосредственно спальное место. В одну из первых ночей я вспомнила о расшатанной панели, которую любила гладить Досточтимая госпожа. Подергав ее, я обнаружила потайную полку. На мгновение я понадеялась, что она спрятала там что‑то для меня, но нет. Однако мама знала о существовании этой полки, и, чтобы сохранить связь с ней, я поставила на полку ее туфли и вернула панель на место.