Ближний круг

– Не юли, Михайла! Признавайся, куда баб да детишек изгнанных подевали? Корзень согласился, что я их подберу и пристрою, не дам сгинуть, а Стерв пошел, чтобы их в пути перенять, и никого не встретил, даже следов не нашел! Кто, кроме вас, такое сотворить мог?

– Не знаю. Вот те крест… – Мишка уже поднял было руку, чтобы перекреститься, но вовремя спохватился и положил ладонь на рукоять кинжала. – Хочешь, на оружии поклянусь? Ни сном ни духом! Даже о договоренности вашей не знал!

– Не юли! О договоренности ты мог и не знать. Верю. Но какой-то разговор про них у тебя был! Ты же знаешь: обмануть меня тебе невозможно! Как только я тебя о них спросила, ты сразу же какой-то неприятный разговор об этом вспомнил. Говори!

«Да, ей действительно хрен соврешь, но ведь не делали же мы ничего! Или делали, но я не знаю?»

– Был разговор, – признался Мишка. – Приказчик Осьма предлагал их похолопить, а потом в Пинске продать. Но, как потом оказалось, он меня на совестливость и на корыстолюбие проверял. Да еще хотел посмотреть, смогу ли я чего-то другое придумать. Но он ничего сделать не мог, потому что никуда из Ратного не выезжал, а работники его разъехались по лесным селениям вместе с теми, кого воевода Корзень обратно к родителям отослал. Просто некому было изгнанников перенять… Хотя…

– Что?

– Есть, как мне кажется, в Погорынье один человек, который людей вокруг себя собирает. Беженцев, которые от Иллариона спаслись, к нему вели, да не довели – на нас нарвались. Люди его ходят в одежде, которая делает их в лесу почти невидимыми. Мы с ними трижды сталкивались. Один раз, когда они волхва куньевского выручить пытались. Второй раз, когда я на них случайно в лесу нарвался. Третий раз, когда они наш дозор на болоте вырезать собирались, но сами так попали, что три трупа оставили, а остальные сбежали, мешки побросав. Куньевский волхв про него знал, и ты, я думаю, знаешь. Вот он-то и мог наших изгоев подобрать.

– Так, значит… – Нинея на некоторое время задумалась. – Ну а ты-то откуда о нем узнал?

– Догадался. А потом грамотку ему послал, предложил встретиться. А он ответ прислал, пообещал и меня, и тебя убить. Я-то понятно – по моей милости он почти десяток своих воинов потерял, а вот чем ты ему насолила, Гредислава Всеславна?

– А что ты еще про него знаешь?

Нинея все время пыталась встретить Мишкин взгляд, видимо, чтобы поймать его на свой коронный прием «рассказывай», но Мишка не давался, хотя сильно рассчитывал, что сможет справиться с Нинеиным внушением.

– Наверняка не знаю ничего, только догадываюсь, а вот тебе, я думаю, об этом человеке известно много.

– И о чем же ты догадываешься? – Нинея вторично пропустила мимо ушей Мишкин намек. – И почему ты раньше мне о своих догадках ничего не говорил?

– Ты не спрашивала, а я без спросу в чужие дела не лез, – Мишка вроде бы равнодушно пожал плечами, хотя и понимал, что Нинея его заинтересованность чувствует.

– Опять юлишь! Думаешь, если не врать, а только недоговаривать, то я не замечу? Говори, о чем умолчал?

– Стерв с сыном за болото ходили. Пленного привели, но толку мало – того, что нам нужно, он не знает. А опасность, уверен, от боярина Журавля нам грозит. Если хочешь, расспроси его сама, может быть, больше, чем я, выведаешь.

– Значит, имя узнал… что еще?

– Я же говорю: толком не узнал ничего. А ты, баба Нинея, и сейчас о нем мне ничего говорить не хочешь, только у меня выведать пытаешься, что мне известно. Но зимой, когда болото промерзнет, воевода Корзень на ту сторону наведается. Где этого человека искать, он примерно знает – в молодости в тех местах бывал. И я с ним пойду и ребят своих поведу, тогда все, что нам нужно, и вызнаем, – Мишка сделал паузу и с нажимом произнес: – В Погорынском воеводстве от нас тайн быть не должно!

– Верно, Мишаня, – Нинея снова превратилась в добрую улыбчивую бабушку. – Вот станете настоящими хозяевами Погорынья, и не будет здесь от вас тайн, а пока… – Нинея развела руками. – …Пока вы хозяевами только становитесь, и неизвестно, станете ли?

– Но ты же можешь помочь?

– В чем? – Нинея продолжала ласково улыбаться, но голос ее стал таким, как тогда, когда она объясняла Мишке процесс познания незнакомого человека, вытаскивая одну матрешку из другой. – Вот ты, Мишаня, крепость свою стал не в том месте ставить, где воевода Корзень указал. Почему?

– Место плохое оказалось, там водяная жила проходит.

– Сам обнаружил?

– Нет. Плотники – Гвоздь и Нил.

– Новое место ты сам нашел?

– Нет, они нашли, – Мишка никак не мог понять, к чему клонит волхва. – Я про тот остров и не слыхал никогда.

– А почему ты ко мне не пришел, чтобы попрекнуть, что я тебя о водяной жиле не предупредила? Ведь догадывался же, что я о ней знала? Почему не спросил меня про лучшее место для крепости?

«Вообще-то могла бы и сама предупредить. Но к чему она ведет-то?»