Близкие контакты седьмого рода

Она с жадностью смотрела и серьёзные фильмы, и развлекательное кино. В перерывах они беседовали, Леся поясняла непонятные моменты, а Айяла высказывала свои суждения. Случалось, они спорили, но Леся уже усвоила способ отвлечь возбуждённый разум эйянки — лаской «нитей». Потом она потащила Айялу лепить снеговика и играть в снежки — благо, забор был достаточно высок, чтобы укрыть их от любопытных взглядов соседей. Пока Леся катала снежные шары, у эйянки уже была готова потрясающая статуя, в которой она узнала себя. Статуя улыбнулась и сказала голосом Леси: «Офигеть!» Сперва Леся ошеломлённо села на снежный ком, а потом расхохоталась до слёз. Никаких динамиков в изваяние встроено не было. Айяла оживила снег. Окрылённая мурашками восторга, Леся скатала огромный снежок и бросила в эйянку. Она не могла удержаться от смеха: та стояла оторопевшая, всем видом как бы спрашивая: «За что?»

— Как это понимать? — спросила она недоуменно.

— Думай, рассуждай логически! — звонко хохотала Леся, катая новый метательный снаряд.

— С одной стороны, это похоже на агрессию... С другой — ты смеёшься, — проговорила Айяла. — Вывод: это игра?

— На Эйе что, никогда не играют в снежки? — искренне изумилась Леся, уплотняя комок снега в руках. — Или у вас приняты только высокоинтеллектуальные игры? Ну да, кидаться снегом — не самое умное занятие, но зато весело же!..

— В холодных регионах у нас существуют соревнования по возведению дворцов и скульптур из снега, — проговорила Айяла. — В этом есть элемент игры. А просто швыряться — это примитивно.

— Ой-ой-ой, какие вы все серьёзные, аж тошно! Куда уж нам до вас, — съязвила Леся. — Не верю, чтобы в вашей жизни совсем не было места веселью!

— Смотря что считать весёлым. У разных народов разное чувство юмора, — ответила эйянка слегка поучительно, подправляя какую-то деталь снежного двойника Леси.

Увлечённая стремлением к совершенству, она повернулась спиной, за что и поплатилась: туго скатанный снежок угодил ей прямо в зад. Айяла резко выпрямилась и обернулась с возмущённым и укоризненным видом. А Леся с озорным блеском в глазах подначивала:

— Ну же, давай, давай! Отвечай!

— Это довольно бесполезное и примитивное занятие, — сказала эйянка. — Но не могу отказать в твоей просьбе.

Она тоже скатала снежок, но промахнулась при броске.

— Мазила, мазила! — дразнила Леся. — Кто ж так бросает? Смотри, как надо!

Вскоре высокомерия у Айялы поубавилось, она вошла во вкус и нанесла Лесе несколько чувствительных ударов снежными снарядами. В её фиолетовых глазах добавилось тёплого золотого отблеска: это, судя по всему, означало увлечение и энтузиазм. Они знатно извозились в снегу, а щёки Леси пылали зимним румянцем. Айяла задумчиво накрыла их ладонями. В ответ руки Леси обвились вокруг её шеи... Однако, обеспокоившись, как бы лысина «ученицы» не замёрзла на морозе, «наставница» поскорее повела её в дом — греться. А там можно было и продолжить объятия.

Леся готовила для Айялы литры мандаринового сока, а та угостила её эйянским аналогом кофе, упаковка которого нашлась на её звездолёте — тот так и стоял в режиме невидимости во дворе дома. Сперва Леся не поняла напитка, он показался ей пресноватым, но постепенно распробовала. Конечно, на кофе он мало походил. В нём чувствовались нотки каких-то неземных цветов и что-то совершенно неописуемое человеческим языком. Со сливками он, кстати, шёл гораздо лучше, хотя Айяла и считала это порчей благородного напитка. А вот действие его Леся ощутила незамедлительно: выпив кружку в десять утра, она не смогла уснуть всю ночь. Впрочем, это пришлось кстати. На сей раз близость случилась уже не в торопливом и жадном порыве, а обстоятельно, на чистой простыне, с включенной ёлочной гирляндой и расставленными вокруг свечками.

— У меня всё есть. Я всего достигла: построила немало величественных городов, спроектировала бессчётное множество дворцов, произвела на свет троих детей. Они уже взрослые и самостоятельные, — проговорила Айяла, потягивая сок через трубочку.

— Жизнь удалась, да? — уютно примостившись рядом с ней на диване и отщипывая ртом от тяжёлой виноградной грозди ягодки, вставила Леся.

Айяла кивнула.

— А как относится твоя... гм, партнёрша к тому, что ты путешествуешь в поисках впечатлений?

— Спокойно. У нас нет такого понятия, как ревность. У меня есть всё, но... чего-то мне не хватало.

В невозбуждённом состоянии её «нити» на шее уменьшились до небольших пупырышек. Леся уже узнала, что случайное касание не приводило их в «боевую готовность», только прикосновение с особым намерением.

— Я, наверно, не смогла бы так жить, — вздохнула она. — Я не хочу делить любимого человека ни с кем.

— Как ни странно, но именно тебя мне бы тоже не хотелось ни с кем делить. Такое я ощущаю исключительно по отношению к тебе. — И Айяла коснулась пахнущими мандаринами губами виска Леси.