Близкие люди

И вместо ответа Эвелина запела. Правда, на сей раз не об одиночестве, хотя и о нем тоже, но еще о любви, такой опасной, несвоевременной, пожалуй, даже лишней, ведь без нее было бы проще.

Невозможной.

И необходимой, как воздух.

Еще о зиме, что уже стояла на пороге, примеряясь, как будет захватывать город. О нем, сегодня не спящем, ведь праздник же. И люди вернулись домой с сокращенной смены. Об этих вот людях, которые не слышат и вряд ли услышат, хотя песня птицы-гамаюн вплетается в мир, меняя его.

Обо всем и сразу.

А главное, о мужчине, который стоял, держа ее за руки. И слушал. И не было ничего важнее этого, потому как какой смысл в голосе, когда тебя не слышат?

Глава 19

Салатами занялась Калерия. Еще с утра она поставила вариться темную свеклу, прямо с ботвой, запретивши обрезать ее. И время от времени заглядывала, проверяя. Свекла варилась, Калерия дважды меняла воду и остужала, следуя своему собственному рецепту. И снявши кастрюлю с плиты, слила темный отвар.

– Может, почистить уже? – заметила Виктория.

– Выцветет, – веско ответила Калерия.

– Уксусу добавь и не выцветет, – Ниночка мыла картошку, еще сырую, но и для нее была приготовлена кастрюля.

– Кислая станет, – возразила Калерия.

Владимира возилась с морковкой, которая уже успела подвять, да и была неказистою, кривоватой и мелкой, каждая морковина – с детский пальчик. Сварится быстро, но чистить замучаешься. Перед Астрой же поставили миску с куриными яйцами, которые требовалось освободить от скорлупы и, желательно, аккуратно, потому как ладно салаты, но Калерия их и фаршировать собиралась.

– Ты с толстого бока бей, – посоветовала Ниночка и фыркнула. – А Эвелинка опять от работы бегает. Белоручка…

– У нее спектакль.

– Ага, – Ниночка плюхнула картофелину в кастрюлю. – У нее по жизни то спектакль, то концерт…

– Девочки, не ссорьтесь, – Антонина нарезала колбасу.

Нож в хрупкой ее ручке двигался будто бы сам собою, и на доску ложились тончайшие полупрозрачные ломтики колбасы. Астра с тоской подумала, что у нее так точно не выйдет.

– А кто ссорится? Я ж так… все равно от нее пользы, что с козла молока, – Ниночка пожала плечами и поинтересовалась. – Со шпротами будем делать?

– Будем, – сказала Калерия.

Астра же вздохнула.

И нерешительно тюкнула тупым концом яйца о стол. Работу ей дали несложную, но что-то да подсказывало, что и с нею справиться будет непросто. Нет, она, конечно, может сослаться на занятость и то, что нужна детям, но это будет неправдой. И хуже, что все-то знают, что дети прекрасно обходятся без Астры. Сидят себе в комнате, играют с лоскутками, нитками и прочими сокровищами, которых набралось две коробки.

Святослав…

…был у себя и вполне здоров. То есть, не совсем, чтобы совсем уж здоров, к понятию абсолютного здоровья Астра относилась со свойственным многим врачам скепсисом, но всяко достаточно здоров, чтобы самому о себе позаботиться. Правда, пока его забота выглядела как игра с детьми, но…

На поправку он пошел сразу и резко, будто переломив в себе то нежелание возвращаться, которое, собственно и мешало.

Усталость не ушла.

Она таяла, пусть медленно, но все-таки таяла. И совсем уже не выглядела смертельною.

…только спала Астра по-прежнему с ним.

Во-первых, ее кровать не настолько велика, чтобы хватило места для троих. Во-вторых… странно, но там, рядом с магом, ей было спокойнее. В-третьих… в-третьих, собственно, кому какое дело?

– Резать кубиками? – уточнила Владимира, выхватывая очищенное яйцо из рук Астры.

– А то как еще?

– А маринованных огурцов есть у кого? – поинтересовалась Ниночка. – И торт…

– Лешенька обещал принести, – пролепетала Тонечка, но как-то неуверенно, будто до конца не решив, стоит ли ей возвращать прежнюю маску.

– Илья тоже… – поддержала Виктория.

– Как и Мишка, – Владимира стукнула ножом по доске, разрубая яйцо пополам. – Если все принесут…

– Это ж мужики, – Ниночка пожала плечиками. – Хорошо, если хоть кто-нибудь да вспомнит.

Она выпятила губу и вздохнула, сказав:

– Послать бы их всех и подальше…

– Так уж и всех?

– Живописца этого так точно… пристал, что банный лист… – она отправила картофель в кипящую воду и поспешно закрыла кастрюлю крышкой. – Муза ему нужна… вдохновение… ага, сейчас. Возьму и поверю…

Ниночка помахала рукой над кастрюлею.

– Вот что в тебе такого, что ты всем нужна? – поинтересовалась она, глядя на Астру. – Да не дергайся, Боги милосердные… что ты дрожишь постоянно-то?

– Ниночка!

– Что? Я уже сколько лет, как Ниночка… нельзя людей бояться. Сожрут. А она не понимает. Бестолковая.

Астра вздохнула. И вправду бестолковая.

Только не бояться не выходит.

– Это да… – задумчиво отозвалась Антонина. – Батон маслом мазать или так шпроты положить?

– Маслом, – Калерия подбросила дров в печурку. – А то размокнут, пропитавшись. Ниночка права. Люди, они разные бывают. Есть и добрые, и злые, и равнодушные, и такие, которые чуют, на ком можно отыграться за собственные беды. Подловатые, но… бояться не надобно.

Она аккуратно прикрыла дверцу, пошерудив в плите кочергой.