Близкие миры

– Выгнешь! – рассмеялся Краснов. – Кувалду возьмешь и выгнешь. Забыл, как осколком гранаты тебе рюкзак посекло? Тогда только миска целая и осталась. Но погнулась…

– Так тогда совсем немного… Ну, Петренко, ты мне по гроб жизни обязан! Моя миска тебя от верной смерти спасла! От пули в голову!

Но Петренко уже не слышал сержанта. Посадив вертолет, он откинулся в кресле и не подавал признаков жизни. Конечно, вражеская пуля потеряла часть энергии, прошив борт вертолета. Титановая миска смогла отразить ее. Но импульс, переданный через миску голове Петренко, подействовал как нокаутирующий удар. Сотрясение мозга пилот заработал наверняка.

Пока ждали борт, который должен был забрать беглецов с поляны, где тяжело опустился вертолет, Шелобко суетился вокруг Петренко. Сержант вовсе не пытался поднять потерявшему сознание человеку голову, дать понюхать нашатыря или как-то облегчить его участь. Он производил замеры своей электронной аппаратурой.

– Представляете, передатчик-то и правда отключился! – воскликнул он. – Сломался! Не выдержал удара! Уж я – то боялся, что нас и здесь ракетой достать могут… А старина Петренко, в отличие от вражеского передатчика, удар выдержал! Очухается скоро, это видно… Да знали бы мы, стали бы с миской возиться! Дали бы ему по башке крепко, и всего делов!

– Что ты хочешь, – разрезая себе рукав кинжалом довольно грозного вида, проворчал Бурдинов. – В передатчике, наверное, в основном пластмассовые и керамические детали. Чтобы легкий был и в аэропортах не сильно звенел, когда через металлодетектор проходишь. Замаскировали его под пластину в черепе. Знаешь, ставят такие, когда голова повреждена. А на удары этот аппарат мало рассчитан. Кто же будет свою голову под сильные удары подставлять? Но все равно парню на операцию нужно будет пойти. Извлечь из уха остатки этой дряни. Ни к чему они в голове…

Бурдинова перевязали. Пуля прошла навылет, что, конечно, облегчало ситуацию. Достаточно было обработать рану антисептиком и замотать бинтом. Полковник чувствовал себя удовлетворительно, хотя рука плохо его слушалась.

Петренко тоже скоро пришел в себя. Смотрел прямо перед собой, тяжело вздыхал и явно не понимал, как он оказался в таком странном месте в такой интересной компании. Оживился он только тогда, когда издали послышался мощный рокот винтов.

Скоро на поляну опустились два огромных транспортных вертолета. Все погрузились в просторные десантные отсеки, и вертолеты поднялись в воздух, взяв курс на Наушки.

База, на которой работали специалисты ИТЭФа, не принадлежала, как можно было предположить, ракетным войскам стратегического назначения. Хотя подпространственные торпеды и выполняли сходную с ракетами функцию, смысла совмещать ударные силы не было. У ракетчиков – свои задачи, у разработчиков и производителей торпед – свои.

Аппаратура размещалась в глубоких подземных бункерах, обустроенных на лесистом участке. Благо подпространственным торпедам не нужно было люков для выхода на расчетную дистанцию. Торпеда исчезала в одном месте и появлялась в другом. А какими путями она туда перемещалась, знали только несколько операторов. Да и то не наверняка.

Здесь же дислоцировался мотопехотный полк. Впрочем, он только числился мотопехотным, на самом же деле был едва ли не наполовину сформирован из бойцов спецназа и лучших десантников ВДВ. С юга, в нескольких километрах от базы, направление прикрывал танковый батальон? Лишнее внимание к оружию, разработанному ИТЭФом, старались не привлекать. Бункеры у военных проходили как долговременные заглубленные склады с продовольственными запасами.

Среди деревьев было раскидано много больших армейских палаток. С воздуха могло показаться, что ставили их бессистемно и что здесь размещены не регулярные части, а какие-то разгильдяи-тыловики. Но это если бы их удалось разглядеть с воздуха. Жилье пехотинцев привязывалось к лесной местности, маскировалось, и обнаружить его было не так-то просто.

Одну из палаток неподалеку от входа в бункеры занимал Бурдинов и несколько армейских техников, подчинявшихся ему напрямую. Здесь же поселили Давыдова. Шведов вместе с Петренко прямо с аэродрома Наушек отправились в Гусиноозерск, чтобы примкнуть к работе комиссии рыболовов. Война войной, а рыбоохрана – по расписанию. Давыдов переговорил по телефону с Гнилорыбовым, и тот заверил, что никаких санкций к Петренко, залетевшему куда не следует, применено не будет. А Шведов, собственно, был вообще ни при чем.

Отдохнув несколько часов, ранним утром Давыдов вместе с Бурдиновым уже спускался в один из бункеров. К торпедам вела сложная система ходов с усиленной охраной.

«Торпедный зал» представлял собой мрачноватое помещение с бетонными стенами, сплошь затянутыми кабелем, и не очень высоким потолком, на фоне которых особенно массивными выглядели цилиндрические тела подпространственных торпед. Всего в зале их оказалось шесть штук. У одной из стен размещалась светящаяся стеклянная будка – пульт управления.