Близкие звезды

– Ясно. – Рэд включил ревун и громкую связь. – Учебная тревога. По кораблю – учебная тревога. Отрабатываем эвакуацию. Ответственный старший техник Белтс. Выполнение доложить. – Он прикрыл микрофон. – Только поаккуратнее там, Левис. А то не дожидаясь приказа об эвакуации повыпрыгивают. После отбоя собери всех в кают-компании.

– Да, сэр.

– Капитан, ты закончил? – спросил Серж. – Посмотри на маршрут. Если опять не понравится – уволюсь.

Несколько минут Рэд любовался игрушечным корабликом, который легко прошивал астероидные вихри, маскируясь в тени планет. Он терялся среди звезд, ныряя в подпространство с немыслимых траекторий, и, закладывая лихие виражи, вновь появлялся на маршевых участках. Параллельно с ним тянулись две зеленые пунктирные линии – запасные варианты, – то расходясь, то сливаясь с основной трассой, оканчивавшейся у базы АСП.

– Что скажешь? – спросил Стрэйк, стоявший рядом.

– Слишком круто, – покачал головой Рэд.

– Даже для тебя, капитан? – осведомился все еще злившийся Серж, который никак не мог простить удар по своим жизненным принципам, самолюбию и профессиональной гордости, нанесенный час назад.

– Даже для меня.

– Так что, стереть?

– Оставь. В мире нет ничего невозможного. А, Джери?

– Обходной маневр по планетарной дуге скорректируй, а то скорость для скачка не наберем потом, – посоветовал первый пилот. – Остальное оставь. Раз Гардону понравилось, пусть он и мучается.

Джеральд отошел от карты.

– Рэд, – сказал штурман. – Если ты членораздельно объяснишь, что именно переделать, я готов к дальнейшему сотрудничеству.

– Звучит примирительно, – заметил Гардон. – Иди отдохни. Я тебя вызову. Сколько можно на мостике торчать? Отбой! – произнес он в микрофон оповещения. – Доложить время выполнения задания. Ответственному проверить шлюзовые замки модульных отсеков.

Гардон сел в лифт и поехал вниз. За десять лет работы он заходил в кают-компанию технического персонала трижды. Первый раз, когда получил «Монику». Второй, когда рассчитывал придурка, надравшегося на вахте до бесчувствия. Сцена устрашения получилась что надо. Гардон приволок пьяного в дугу техника в кают-компанию лично. И упасть бедолаге не позволяла до поры до времени только железная рука капитана, державшая его за шкирку.

– Высадить в первом же порту, – жестко сказал Рэд. – Увижу его до Таниты-6 – пристрелю. Увижу с ним еще кого-нибудь – пристрелю обоих! – и разжал пальцы.

Техник, что-то промычав, эффектно рухнул к его ногам. Рэд демонстративно отряхнул руки, повернулся и бросил через плечо:

– Что позволено Юпитеру… продолжение сами найдете, если хотите жить и зарабатывать.

Из технического персонала несколько человек уволились. Но «Моника» уже была у всех на слуху, и недостатка в желающих их заменить не наблюдалось.

Ну а третий раз Рэджинальд пришел в гости к техникам после знаменитой аварии на Альте-3, где «Моника» стояла под погрузкой. Что Гардон не поделил с заказчиком – так никто до конца и не узнал. Разное говорили. Кто-то слышал, что из-за бабы разругались, кто-то – что из-за военного прошлого капитана МНК-17. Якобы хозяин заявил, что ему лихие вояки не нужны, а нужен обычный перевозчик, аккуратный и пунктуальный. Чем Гардон в космопорте накачался до невменяемого состояния или чего накурился – знал только Виктор, который его откачивал, но, разумеется, никому не сказал. Может, конкуренты чего подсыпали – такое тоже в космических далях случалось…

Рэд поднялся на борт, врубил управление на полуавтомат, замкнул на себя и сбросил в трюм наполовину перемещенный с причала груз весьма оригинальным способом: открыл шлюз во всю ширь, отключил в трюме гравитацию и дунул сжатым воздухом. Из персонала чудом никто не пострадал. Комсостав рванул на мостик кто откуда. Первыми прибежали Стрэйк с Виктором. Рэд уже жахнул по причальной галерее выхлопом из всех маневровых правого борта и собирался дать на маршевые полный газ, когда Блохин его остановил, выстрелив в шею транквилизатором из инжектора. Стрэйк перехватил штурвал.

Дорварда увезли из офиса с сердечным приступом. Рэджинальд сутки провалялся в медотсеке в полубредовом состоянии, мучаясь приступами дикой головной боли и никого не узнавая. Виктор всерьез опасался за его жизнь и рассудок и проклинал себя за то, что в свое время не хватило ума закончить медицинский факультет. Одно дело – оказывать неотложную помощь, и совсем другое – лечить психические расстройства на фоне тяжелой интоксикации. В той части, что касалась интоксикации, бортинженер с задачей справился.