Близнецы

– О, мисс Чандлер, как я рада видеть вас! Да, он у себя.

– Он один?

– Да. Входите.

Брук не видела Ника и не разговаривала с ним более пяти недель, с той самой ночи, когда они занимались оформлением юридических деталей по делу Манхэттенского Потрошителя, и она ушла на рассвете вместе с Мелани.

– Ник? – Брук тихо постучала в слегка приоткрытую дверь его кабинета.

– Брук! – Ник распахнул дверь и улыбнулся. – Как дела?

– Хорошо. А у тебя?

– Погряз в бумажной работе, как всегда. Заходи.

Ник захлопнул дверь, и они остались наедине в сумрачном от закрытых жалюзи кабинете. Внезапно Брук почувствовала волнение и робость. Она пришла сюда по важной причине – еще одно признание Нику Эйдриану, – но у нее может не хватить мужества рассказать ему об этом. Об этой причине она может умолчать, уйти, так и не признавшись ему; а еще у нее был предлог…

– Я думала о названии для твоей книги – «In Flagrante Delicto».[7]

– Для моей книги?

– О… гм… том деле.

– Я не собираюсь писать об этом книгу.

– Я читала об этом в рубрике Робин, но…

– Я не собираюсь писать об этом.

– Почему нет?

– Потому что, – Ник говорил серьезно, глядя в синие глаза, – так лучше для невинных жертв.

Были невинные жертвы, которые умерли. И были невинные жертвы, которые выжили: Мелани и Чарлз, Эллисон и Адам, и она сама. Ник отказывался от прибыльных предложений из-за них всех; но в первую очередь он отказывался от них из-за Брук.

– Ник… – «Спасибо».

– Кроме того, я пишу роман.

– О чем?

– О жизни. – «О любви. О тебе». Ник пожал плечами. – Ну а как твоя новая работа?

– Все хорошо. Я приняла правильное решение, – слегка нахмурилась Брук.

«Но в чем-то все складывается не так, как она надеялась, – размышлял сам с собой Ник. – Кто-то не оправдал ее надежд. Расскажет ли Брук ему, своему хорошему другу Нику, о любви, которой не получилось между ней и Чарлзом? Если она это сделает, – нетерпеливо думал Ник, – тогда лучше покончить с этим побыстрее».

– Как Чарлз?

– Чарлз? – тихо вздохнула Брук. – Чарлз такой грустный. Не думаю, что Мелани вернется к нему.

– И это плохо?

– Да. – Брук с удивлением посмотрела на Ника. – Для них обоих.

– Но ты нахмурилась не из-за этого, когда я спросил тебя о твоей работе?

Брук медленно покачала головой и покраснела.

– Тогда что? – ласково спросил Ник. «Может быть…»

– Никаких расследований убийств.

– Что ты хочешь этим сказать? – Соблазнительные, любознательные серые глаза хотели знать истинную причину, почему она пришла сюда; они требовали ответа. – Брук?

– Я хочу сказать, – прошептала Брук. – Я не вижусь с тобой.

– Брук. – Ник дотронулся до ее щеки и почувствовал, что она дрожит. Потом он поцеловал ее. – Брук…

– Ник.

Они разговаривали в перерывах между длинными, глубокими, страстными поцелуями.

– Я всегда хотел тебя.

– Да?

– Так сильно.

– Да. – «Так сильно».

Чарлз увидел имя Адама Дрейка в своем расписании встреч и нахмурился.

«Завтра ты уедешь – сбежишь – на Сент-Барт, – сказал самому себе Чарлз. – Оставь все позади до отъезда туда».

– Я пришел сюда, чтобы извиниться. Мне давно это следовало сделать.

Чарлз никогда раньше не видел выражения сомнения в серо-голубых глазах Адама, но сейчас он заметил неуверенность в его взгляде.

– Нет надобности извиняться, Адам. У нас у всех нервы были на пределе.

– Я был не прав, – настаивал на своем Адам.

– Нет, ты оказался прав. Я ужасно обидел ее. – «Так сильно, что когда я наконец освободился от тайн, из-за которых не мог поверить в ее любовь, она вообще перестала доверять мне и не захотела попробовать все снова». – Я так сильно обидел ее. – Чарлз вздохнул. – Кроме того, Адам, у вас был…

– Нет, между нами ничего не было. Думаю, я оказался единственным мужчиной, с которым Мелани встречалась после тебя, Чарлз, но мы не были любовниками.

Мелани сохраняла ему верность? На какое-то мгновение в сердце Чарлза забилась надежда. Он тоже оставался верен ей и удивительному воспоминанию об их любви. Она тоже сохраняла верность этому воспоминанию?

«Нет, – печально решил Чарлз. – Мелани испытывала отвращение к новым отношениям не из-за верности мне; просто она боялась, что ей снова причинят боль».

– Это объясняет, почему ты вернулся в Париж.

– Да. Разве Мелани не говорила тебе, что между нами ничего не было? – «Почему нет? – размышлял Адам. – Рассказать правду было так важно для Мелани. Только это и волновало ее в тот день, когда на нее напал Манхэттенский Потрошитель».

– В Монте-Карло она говорила мне это, но с тех пор ни разу. – Чарлз нахмурился. Мелани и Адам, возможно, не были любовниками, но они оставались хорошими друзьями. Может быть… – Ты разговаривал с ней, Адам? Ты знаешь, где она?

– Она звонила на прошлой неделе. – Адам слышал тихое отчаяние в голосе Чарлза; точно такая же опустошенность чувствовалась в голосе Мелани. Если бы Адам знал, где Мелани, он бы сказал Чарлзу. «Я не доверяю ему, если речь идет о тебе», – сказал ей однажды Адам. Теперь это уже неправда. Адам вздохнул. – Мне жаль, Чарлз. Я не знаю, где она.

– Зачем она звонила?

– Сообщить, что больше никогда не будет работать моделью. Она больше не считает себя красивой.