Близнецы. Часть вторая

«Я думал, это здесь привычное дело».

Картавый решил оправдаться:

– Он выпгхыгнул из кустов в неподходящий момент.

– Папаша твой кончил в неподходящий момент!

– Прекратите! – прогремел вдруг принадлежащий черноволосому юноше голос. Все, включая его самого, тут же притихли, и он смущенно продолжил: – Мне кажется, у вас полным-полно других забот. Идемте, мастер.

Лефгер прожег ему спину пристальным взглядом и точно таким же одарил человека с порезанным подбородком. Подбородок буркнул:

– Потом поговорим.

– Н-да.

«Даже в гноящейся ране больше порядка. Что тут такое?»

Кроме, конечно, бросающейся в глаза подготовки к выступлению и сааргетского воздуха как природного явления. Шагая мимо очередной подозрительной двери, Алеш осторожно принюхался.

«Измена, навоз и как будто гнилые фрукты. Все провоняло насквозь».

– Извините за эту сцену, – вздохнул юноша, когда они отошли за угол. – Я Модвин Фретка.

Алеш критически осмотрел молодого господина.

«Тебя тоже заставили им притворяться? Почеши левую бровь, если да».

Он почесал правую.

– Хм, – произнес Алеш и протянул руку. – Алеш из Тарды.

Модвин ответил на жест и кивнул.

– Я знаю. Ваш брат о вас говорил. – Господин Фретка осекся, встретив взгляд Алеша, и поспешил заверить: – Он жив. Пока. Ну, то есть… Просто не делайте резких движений, ладно?

«О нет, что ты, я намерен весьма основательно насладиться процессом».

Облегченный вздох пришлось на всякий случай спрятать даже от самого себя.

Алеш с трудом запомнил путь, по которому они шли, хотя он казался довольно легким: древние сааргетские зодчие наверняка смертельно враждовали с киртовскими. Здесь все углы были строгими, коридоры – длинными и прямыми, лампы – яркими и частыми.

«Тогда почему все вокруг запутанное и мрачное?»

Предположение появилось, когда за поворотом открылась зияющей раной распахнутая дверь, в щель косяка которой двое маленьких слуг пытались разглядеть происходящее в комнате. Господин Фретка подозвал их, шепнул короткое распоряжение и проводил тоскливым тревожным взглядом. В противоположную сторону шмыгнула мелкая крыса. Алеш прижал ладонь к карману куртки в надежде унять внезапную дрожь в пальцах.

«Что я там увижу? Чем это будет хуже того, что я уже видел?»

– Пришли, – констатировал Модвин для него или, может быть, для себя.

Навстречу им тут же выскочила маленькая полная женщина с заколкой из зеленых жадеитов в волосах.

«Красивая вещь и точно не твоя».

– Это Алеш, мастер-лекарь, – сказал господин Фретка, остановившись на шаг позади. – А это Ютта, жена управляющего.

«Ну хоть кто-то у вас тут женат».

– Ужас, – произнесла Ютта тоном, по которому стало ясно, что она видала похуже, и кивнула на залитый кровью воротник. – Что с вами случилось?

«Попробуй угадать».

– Я неудачно упал с лошади. Объясните лучше, что происходит здесь.

Она сощурилась, словно пытаясь разобрать кривой почерк у Алеша на лбу, а потом, отведя глаза, рвано и глубоко вздохнула.

– Сами увидите. Застегните куртку. Хотя это не поможет. Ладно. Сейчас.

Женщина исчезла в дверном проеме, чтобы через несколько тягучих мгновений высунуть оттуда руку и сделать торопливый пригласительный жест.

Однако сопровождавший его тихий зов растворился в чужом строгом басу. На пороге комнаты вырос широкий, как скала, наполовину седой и крайне суровый мужчина.

«Господин наемник, я так понимаю. Вполне соответствует образу».

Гул его грубого голоса снова раздался у Алеша над головой:

– Это чье?

– Лефгера, – ответил Модвин. – В смысле, его Лефгер привез.

– Это я понял. Кровь чья?

«Меня здесь каждый встречный будет об этом спрашивать?»

– Кобылья, – процедил Алеш. – Ваш человек все может рассказать в подробностях. Кто там стонет?

– Папа! – прозвенело из комнаты.

Гоздава прекратил наконец мысленно его взвешивать и сделал тяжелый шаг в сторону.

Запахло гарью. Шагая по узкому проходу вслед за зелеными жадеитами, Алеш нервничал сильнее, чем перед дверью любого чумного барака. Сквозь высокую арку виднелся свет от окна, и последний истоптанный порог блестел, как лысина. Стоило лишь моргнуть, как жадеиты уползли в сторону, к разрисованной мелом стене детской спальни.

Вероятно, в этой самой комнате присутствовала Ортрун Фретка, но Алеш видел перед собой только двух темноволосых мальчиков-близнецов.

Один из них одетым лежал в постели, поджав к животу ноги, и тихо подвывал. Другой вытаращил на Алеша полные слез глаза, потом, всхлипнув, моргнул и перевел взгляд на брата, которого крепко держал за острое плечо. Лица мальчиков были вытянутыми, а не круглыми, волосы – прямыми, а не кудрявыми, и чернее самого темного янтаря.

«Это не они. Мне следует запомнить. Эти дети выиграли от смерти моих сыновей».

Выходя из комнаты, кто-то низкорослый задел Алеша плечом и тихо извинился. В глазах постепенно прояснилось. У изголовья кровати, закрыв руками лицо, сидела на коленях женщина в мужской одежде. С другой стороны, ближе к окну, подергивался забитый человечек с большим ртом и редкими волосами. В углу управляющий шептался с женой. Гоздава и Модвин, как часовые, молча стояли у прохода.