Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник

– Куда она могла пойти? – Она выдула огромный розовый пузырь и втянула его обратно.

– Она ведь знает, что должна все время быть рядом со мной!

Рози побежала на угол улицы, где видела сестру в последний раз, и, прищурившись от солнца, принялась крутить головой. Снова покричала, но звук ее голоса утонул в шуме проезжающего грузовика. Может, Джоанна увидела подружку на той стороне улицы и перешла дорогу? Нет, вряд ли. Она ведь такая послушная девочка. Безответная, как говорила мама.

– Что, все еще не нашлась?

Хейли вышла из магазина и присоединилась к подруге.

– Наверное, пошла домой без меня, – предположила Рози, пытаясь говорить беззаботно, но понимая, что в голосе у нее звучит паника.

– Тогда пока.

– Пока.

Рози попыталась идти как обычно, но ничего не получилось: тело просто не позволило ей двигаться непринужденно. Она сорвалась с места и побежала так быстро, что сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, а во рту появился неприятный привкус. «Вот идиотка! – повторяла она. И еще: – Я тебя прибью! Дай мне только тебя найти, и я…» Ноги у нее подкашивались. Она представляла, как хватает Джоанну за худенькие плечи и трясет с такой силой, что голова сестры начинает болтаться из стороны в сторону.

Вот и дом. Синяя входная дверь и живая изгородь, которую никто не подрезал с тех самых пор, как от них ушел папа. Она остановилась, почувствовав тошноту, – это мерзкое ощущение возникало всякий раз, когда Рози понимала, что сейчас ее будут ругать. Она с силой постучала в дверь молоточком – звонок уже давно не работал. Подождала. «Пусть она будет дома, пусть она уже будет дома!» Дверь открылась, и на порог вышла мать, еще не успевшая переодеться после работы. Ее взгляд остановился на Рози, затем переместился на пустое место рядом.

– А где Джоанна? – Вопрос повис в воздухе. Рози увидела, как напряглось лицо матери. – Рози! Где Джоанна?

Словно со стороны она услышала собственный голос:

– Она была со мной. Я тут ни при чем. Я думала, она пошла домой сама.

Она почувствовала, как пальцы матери сжались у нее на запястье. И вот они вдвоем бегут назад по той же дороге, по которой она пришла: по улице, где они живут, мимо кондитерской, где в дверях толпится детвора, мимо мужчины с покрытым оспинами лицом и фальшивой улыбкой; заворачивают за угол и выскакивают из прохладной тени в слепящий жар. Ноги Рози гулко топают по плитам, в боку колет, и уже неважно, что она наступает на трещины.

И все это время, несмотря на громкий стук сердца и дыхание, с присвистом вырывающееся из груди, она слышит, как мать зовет:

– Джоанна! Джоанна! Где ты, Джоанна?!

Дебора Вайн прижала к губам салфетку, словно пытаясь остановить вырывающийся изо рта поток слов. Бросив взгляд в окно, полицейский увидел худенькую темноволосую девочку: она стояла в маленьком саду, не шевелясь и вытянув руки вдоль тела. На плече у нее по-прежнему висел школьный рюкзак. Дебора Вайн посмотрела на него. Он промолчал, давая ей возможность ответить.

– Я не уверена, – наконец сказала она. – Часа в четыре, наверное. Она шла домой из школы, «Одли роуд праймери». Я бы сама ее забирала, если бы успевала приехать после работы, но это практически невозможно, да и потом, с ней ведь была Рози. Дорогу им переходить не надо, и я думала, что ничего страшного не случится. Другие матери вообще велят детям идти домой самим, ведь малыши должны как-то учиться заботиться о себе, а Рози обещала глаз с сестры не спускать.

Она глубоко, со всхлипом, вздохнула.

Он сделал пометку в журнале. Перепроверил возраст Джоанны – пять лет и три месяца. Где ее видели в последний раз – возле кондитерской. Названия магазина Дебора не помнила, но заявила, что может показать дорогу.

Полицейский закрыл журнал.

– Возможно, она пошла в гости к подружке, – предположил он. – У вас случайно нет фотографии дочери? Желательно недавней.

– Она не выглядит на свой возраст, – ответила Дебора. Он с большим трудом понял, что она говорит, и то лишь когда наклонился к ней. – Она такая маленькая и худенькая. Хорошая девочка. Очень стеснительная, особенно с чужими. Она бы никуда не пошла с незнакомым человеком.

– Фотография, – повторил он.

Женщина вышла из комнаты. Полицейский снова посмотрел на девочку в саду, отметил, какое у нее пустое, белое лицо. Нужно с ней поговорить или поручить это кому-то другому. Лучше всего женщине. Но, возможно, Джоанна объявится еще до того, как это понадобится, просто вбежит в дверь дома. Возможно, она просто пошла погулять с подружкой, и они сейчас играют в обычные девчачьи игры: дочки-матери, чаепитие, показ мод или просто рисуют на асфальте…

Он внимательно посмотрел на фотографию, которую протянула Дебора Вайн. У девочки на снимке были такие же темные волосы, как у сестры, и вытянутое личико. Зуб со щербинкой, густая челка и неестественная, словно появившаяся по команде фотографа, улыбка.

– Вы уже сообщили мужу?

Она скривилась.

– Ричард – мой… то есть их отец… он с нами не живет. – Неожиданно, словно не сдержавшись, она добавила: – Он нашел себе помоложе.

– Вы все равно должны сообщить ему.