Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник

– Простите, что беспокою. Меня зовут Кэти Райпон, и я пришла, чтобы сделать вам предложение. Я работаю в университете, и мы проводим социологическое исследование – опрашиваем людей, выбранных наугад. Я только хочу предложить вам анкету и попросить разрешения заполнить ее вместе с вами. Это простой личностный тест. Мне нужно полчаса вашего времени или, возможно, чуть больше. Я бы хотела все сделать вместе с вами. А затем мы, разумеется, вознаградим вас за потраченное время. Мои работодатели заплатят вам сто фунтов. – Она улыбнулась. – Просто за то, что вы заполните обычную анкету. К тому же я помогу вам.

– У меня нет на это времени.

И он начал закрывать дверь.

– Пожалуйста! Это недолго. Мы не останемся в долгу.

Прищурившись, он подозрительно посмотрел на нее.

– Я же сказал: нет!

– А если мы заплатим сто пятьдесят?

– В чем подвох? – спросил он. – Нет, правда: почему именно я?

– Выбор совершенно случаен.

– Тогда зачем так настаивать? Постучите к соседям, и все дела.

– Тут нет никакого подвоха, – продолжала она, хотя ситуация заставляла ее нервничать. – Ваше имя не будет названо ни в одном исследовании. Мы просто анализируем типы личности. – Она сунула руку в карман пальто, достала кошелек, вынула оттуда карточку и протянула ее Дину. На карточке была ее фотография. – Видите? – сказала она. – Это организация, в которой я работаю. Вы можете позвонить моему начальнику, если хотите. Или зайти на наш веб-сайт.

– Я повторю свой вопрос: почему именно я?

Она снова улыбнулась, уже с замешательством. Обычно после фразы о деньгах все вопросы исчезали, и она не могла понять, почему в данном случае все пошло не так.

– Ваше имя выскочило в списке нашей базы данных. Для исследований нам нужны самые разные люди, и ваше имя оказалось в списке. Мы платим сто фунтов за полчаса вашего времени. У вас не будет никаких неприятностей.

Дин на мгновение задумался. Он посмотрел на взволнованное лицо женщины, затем скользнул взглядом по улице у нее за спиной: один раз, другой…

– Ладно, заходите.

– Спасибо.

У Кэти мурашки побежали по коже, но она не обратила на них внимания и вошла.

– Думаю, вы сказали мне не всю правду, – заявил он, и дверь с тихим, но отчетливым щелчком закрылась у нее за спиной.

Темно, так темно. Очень тихо. Капает вода. Высохший, раздутый язык коснулся влажного железа. Шорох крошечных лапок. Может, длинные желтые зубы только и ждут возможности изрубить его на корм для птиц? Ему нельзя говорить, нельзя произносить ни слова. Тело горит от холода, но говорить нельзя.

Что-то скребется. Ворчит. Темнота светлеет и режет его нежные глаза. Мягкий голос хозяина. Нельзя говорить. Ни один звук не сорвется. Нельзя даже дышать.

Скрежет. Темнота становится еще темнее.

О нет! О нет! Это не он издает этот звук. Словно дикий зверь тяжело дышит рядом. Словно дикий зверь пронзительно вопит рядом с ним. Снова, и снова, и снова. Что-то царапает его, трясет его, кричит, визжит и визжит – пронзительным, срывающимся безумием, так что у него вот-вот разорвутся уши. Нельзя говорить. Это проверка, и он должен выстоять, потому что, если он не выстоит, все закончится.

Но безумие продолжалось. Оно было вне его и одновременно внутри него, вопль поднимался и разносился эхом, а он не мог убежать. Ладони закрывают уши, тело свернулось в клубок, голова лежит на камне, острые камешки вонзаются в острые коленки, песок засыпает глаза, кожа горит. Сиди тихо! Давным-давно жил-был маленький мальчик…

Все пошло не так, как думала Фрида. Они не запрыгнули в автомобиль, не помчались прямо к дому. Вместо этого час спустя Фрида сидела в кабинете Карлссона и давала показания полицейскому в форме, а сам Карлссон стоял сбоку и хмурился. Сначала Фриде едва удавалось держать себя в руках.

– Почему мы сидим здесь? – возмутилась она. – Разве вы не считаете, что дело безотлагательное?

– Чем раньше поступит ваше заявление, тем раньше мы сможем получить ордер и начать действовать.

– У нас на это нет времени.

– Нас только вы и задерживаете.

Фриде пришлось сделать глубокий вдох, и лишь после этого она нашла в себе силы говорить спокойно.

– Ладно, – кивнула она. – Что вы хотите, чтобы я сказала?

– Изъясняйтесь как можно проще, – попросил ее Карлссон. – Все, что нам нужно, – это убедить судью выписать ордер. Так что не вдавайтесь в детали по поводу снов своего пациента, или его фантазий, или чем там они на самом деле были. Лучше вообще не упоминать их.

– То есть правду говорить нельзя?

– Просто скажите ту ее часть, которая поможет сдвинуть дело с места. – Он посмотрел на Иветту Лонг. – Готовы? – Она улыбнулась ему и щелкнула ручкой. Фрида подумала: «Она влюблена в начальника». Карлссон минуту помолчал. – Вы должны сообщить: «Во время сеансов психотерапии мой пациент Алан Деккер делал определенные утверждения, которые позволяли предположить, что его брат-близнец Дин Рив замешан в похищении ребенка…» и тому подобное.

– Почему бы тогда вам не продиктовать все самому?