Близнецы и Робин Гуд

Мальчишки за столом то начинали друг друга называть сэрами и говорить всякие высокопарные фразы, то переходили на простой человеческий язык. А Ольга помалкивала и слушала... Мужественно отказалась от второго «печеньевого бутерброда» и укорила взглядом Олежку, который второй бутерброд принялся лопать... если уже не третий!

— Ну что, пацаны, — в очередной раз сменив «сэров» на простой разговор, сказал Робин Гуд, — возьмем Ольку? Все же она была наблюдателем в начале этой операции... А теперь нам нужно, Оль, Чтоб ты участвовала в ее финале... Не возражаете, досточтимая леди?

Ольга невольно улыбнулась, а потом пожала плечами: дескать, валяйте, говорите, в чем там состоит ваша операция.

Тогда Круглов-Тобби приподнял плетеную металлическую вазочку с печеньем — под ней оказались фотографии, три штуки.

Сэр Тобби по одной протягивал их через стол Ольге. На первой изображен был мальчишка лет восьми. Он сидел на корточках возле кошки, явно уличной породы. Дело происходило в каком-то дворе... чем-то Ольге знакомом.

На второй фотографии возле мальчишки стояли Круглов и Синцов, а тот смотрел на них, похоже, со страхом... Снимок вообще-то был не очень четкий, однако Ольга смогла понять, что физиономия у мальчишки удивленно-испуганная.

На третьем снимке — мальчишка... теперь уже видно, что напуган до полусмерти. Синцов держит его, а Зализняк грозно поднял руки, словно какой-то колдун.

Что это такое? — спросила Ольга.

Хотя уже сама почти обо всем догадывалась. Потому что на третьем снимке она уже точно узнала двор. Вот на этой как раз лавочке они сидели с Олежкой и смотрели, как рогаточные снаряды летят сперва в лобовое стекло «Мерседеса», а потом в дубленку «эксплуататора».

Это его сын, что ли? — спросила Ольга.

Молодец, рубит! — поощрительно хмыкнул Синцов.

Что же вы ему такое сказали? — довольно холодно поинтересовалась Ольга.

Да ничего особенного, — беспечно улыбнулся Робин Гуд. — Что вы ему сказали, Монах Тук?

Ну, вроде того, что зарежем и через мясорубку пропустим... И дальше в том же роде — чего рэкетиры в фильмах говорят! — Синцов за--смеялся.

Ольга смогла лишь головой мотнуть, потому что мальчишка на снимке, сколько могла передать любительская фотография «мыльницей», был от ужаса довольно-таки зеленого цвета.

Да брось ты! — продолжал Робин, улыбаясь. — Пацаненку ничего не сделается. При его жирной жизни такая встрясочка только на пользу. А папаша его — гад!

Но почему же все-таки он гад? Робин Гуд подумал секунду, как ответить.

Ну, в общем... есть точные сведения!

Какие?

Есть, говорю тебе. Подробней пока ответить не могу! — сделал паузу. — На нас работает много добровольных информаторов. Они помогают благородной шайке под водительством Робин Гуда в их борьбе с мировым гадством! — так он выразился...

Вроде бы в шутку, а в то же время вполне серьезно.

Ольга глянула на братишку своего, тот чуть заметно пожал плечами, что, мол, не стоит, наверно, ей выделываться, потому что какие-то свои секреты эти ребята пока не могут им открыть — это вполне естественно.

Короче, Оль, — продолжал Робин, — нам нужна твоя помощь... Сделаешь?

А что надо?

Позвонить, а потом еще кое-что...

И Робин Гуд изложил план операции, в которой Ольге отводилось... главная, не главная, но очень хорошая роль. Да кто же тут откажется!

В сопровождении Маленького Джона Ольга отправилась к автомату, набрала номер, который тот ей дал.

Только ты не волнуйся, — шепнул Зализняк, из чего Ольга сделала вывод, что сам-то он как раз волновался.

Кивнула спокойно и сказала в трубку:

Алло! Вы готовы к передаче денег?

Готов! — очень неприветливо ответили на том конце провода. — Приезжай.

И потом еще прибавил «пару ласковых». Вернее, не пару, а куда больше, потому что он не мог остановиться минуты две. Наконец положил трубку.

Тут можно было дать сто процентов гарантии, что их будут ждать «компетентные органы*. Бизнесмен это старался скрыть, но уж больно он злился на рэкетиров. И не считал их серьезными противниками. Ну да, он ведь почти точно знал: это ребята. Во-первых, к его сыну приставали именно пацаны, а во-вторых, кто же еще будет стрелять из рогатки, как не мальчишки?

Это ничего, — сказал Джон-Зализняк. — Мы как раз тем и воспользуемся, что они нас всерьез не принимают.

А зачем именно мне надо было звонить?

А потому что у тебя голос писклявый, чтобы уж вообще они решили, что имеют дело с детским садом!

Кто «они»?

Ну, из охранного агентства... Он частных детективов нанял.

А почему не милицию?

Да потому, что такие типы, как он, милиции сами боятся! — и Зализняк засмеялся.

Тут ей пришло в голову одно сомнение, и она спросила:

Слушай, Маленький Джон, а откуда вы все это знаете?

Знаем! У Робина такие знакомства — закачаешься! Ты видала, какой у нас штабчик первоклассный? Это ведь тоже...

Тут он понял, что сболтнул лишнее, и замолчал.