Близнецы и "звезда" в подземелье

Бабушка Тамара. Она считается, как шутит дед, «главарем семейства». В ее ведении все важнейшие вопросы: что с детьми, с финансами, куда поедем на гастроли. Она раньше всех их приезжает в новый город и ходит договаривается о представлениях — договаривается и с директорами цирков, и с директорами разных домов культуры, школ, детских садов... Это едва ли не самая важная часть работы. Называется заделка.

Мама же у них — основной работник на арене. Хотя именно она — единственная в семье не циркачка по происхождению. Просто мама с детства любила животных. А когда попала в семью Силь-веров, в смысле вышла замуж за папу, то как-то само собой вышло так, что стала дрессировщицей. И потом — тоже как-то само собой получилось — весь цирк стал работать на маму. Потому что она оказалась исключительно способной артисткой. У нее настоящий дар общаться с животными.

Дед Олава говорит, что животные ее слушаются не потому, что она человек, и не потому, что у нее в руке хлыст; просто «они видят и чувствуют: Мариночка талантливей их!»

Может, оно и не совсем так. А может, так и есть!

Отец, папа Сева... Даже и непонятно, кем его назначить у них в труппе. Он такой же артист, как все — как бабушка, как дед Олава. Да, такой же артист. И тоже старается, чтобы маме поменьше доставалось. Вообще-то папа отличный жонглер. И Володя Кувырков, жонглер с мировым именем, всегда говорит, что без Всеволода Олавовича... Ну и так далее. Однако в сорок лет жонглировать не так уж легко. Отец-то, конечно, жонглирует. Но все-таки основная нагрузка на маме.

Зато папа Сева — главный конструктор. В смысле придумывает номера. А это очень важное дело. Такое мало кто умеет, вообще почти никто. Тут необходим особый дар! И он придумывает «корючки», или, по-другому, «гэги» — веселые неожиданные слова, действия, трюки, которые заставляют публику хохотать или изумляться, раскрыв рот.

Ну а еще в труппе — они сами, близнецы Олег и Ольга. Олег старше якобы на полторы минуты — или на сколько-то там? Мама то ли не знает, то ли нарочно скрывает. Близнецы — такие же артисты, такие же, как дед, бабушка и отец. Они тоже подыгрывают в общем спектакле, где заглавная роль — мамина.

Да, такие же артисты, но в семье — тут, конечно, совсем другое дело. Они ведь младше! А если так, то уж обижайся не обижайся — результат один. Все равно тебя будут ругать за невыученные уроки или делать замечания, что ногти не пострижены, или... да, в общем, вы и сами прекрасно знаете все эти воспитательные разговоры. Не стоит об этом особенно распространяться.

И вот теперь... Что же, прийти и рассказать, с какой девочкой она подружилась на том «пении» и какой руководитель у них — мальчишку с наслаждением лупил. А какой сам мальчишка — странный до ужаса... После таких рассказов ей, пожалуй, объявят:

«Вот что, Олечка, дорогая, мы тебя больше на те занятия не пустим!»

Знаете, я, по правде говоря, думаю вот что: взрослые сами частенько виноваты, что ребята мало им рассказывают. Потому что взрослые... очень уж они «завзросляются» иной раз — я бы так сказала!

Таким образом, из всего написанного сейчас о Сильверах вы можете сделать совершенно правильный и естественный вывод: Ольга все рассказала своей дорогой «половинке», брату то есть. Здесь, в «самолете», они жили в одной огромной комнате. То даже и не комната была, а что-то вроде зала средних размеров. Посередине — общее пространство, а свой угол с кроватью каждый отделил ширмой — их близнецы отыскали среди старых декораций. Ширмы были с драконами и хвостатыми рыбками; бабушка сказала, что это, наверное, реквизит из «Принцессы Турандот».

И вот Ольга стала рассказывать «половинке их общего организма» про Сергея Евдокимовича, друга эстрадных звезд, и про Надю, удивительную и со сложностями.

Олег почему-то совсем не интересовался Висюлькиным, а вот Надей заинтересовался. Кстати, Ольга стала замечать за ним подобное: Олежка все больше интересовался ее подружками. Причем совсем не обязательно, чтобы тут же влюблялся до беспамятства — ничего подобного. Однако же интересовался! И тут уж, видимо, ничего не поделать.

Послушав про Надю, он вдруг задал неожиданный и в то же время очень простой вопрос:

— А зачем она с ним знается?.. Если ей это не нравится... ну взяла бы, например, да родителям в конце концов пожаловалась!

И верно: неужели нельзя как-то отделаться от этого «дикого Геннадия»? Он ведь не привидение какое-нибудь, не вурдалак, а простой влюбленный мальчишка, который всего лишь дерется с кем попало.

С этим вопросом в голове она и уснула. Но уже на следующее утро в «самолете» раздался звонок — требовали Ольгу, а звонила Надя! Даже вроде бы поздороваться не успела, тотчас же спросила:

— Ну, ты придумала что-нибудь? Решила, как с ним быть?

Ольга слегка растерялась. Но тут же вспомнила Олежкины слова:

Вообще-то мой брат кое-что... Он детектив, уже несколько преступлений раскрыл... — Тут она немного преувеличивала, но это дело житейское, как говаривал Карлсон. — В общем, у него есть к тебе несколько предложений.