Близнецы с Алатырь-острова. Дети мертвой матери

Повернулась, и подняв полы шубы и платья, зашагала вместе с Лией по соленой воде, и будучи по колено в воде, забрались в лодку. Гун и Арий выпрыгнули в воду, подняв тучу брызг и стали толкать суденышко в корму, и вскоре лодка закачалась на спокойной воде, а юноши забрались на борт, и сели на свои места, и начали грести. Элла с Лией сели на скамьи в середине лодки, и ведунья стала проверять вещи в коробе , при этом она откинуля капюшон своей шубы, и Гун смог рассмотреть ее получше. Она была очень высокой, чуть ниже ростом Гуна, и на голову ниже своего брата, волосы очень светлые и необыкновенно длинные,и то бы не мешались, убраны в косу. Лицо красивое, но необычное для ганов и мансов– такие чаще встречались у магов на Каме– курносая, глаза глубоко посажены, брови очень светлые, подбородок чуть скошен,губы красивые, крупные. Сейчас она была очень серьезна ,проверяя поклажу, а Лия настороженно смотрела на хозяйку,и облегченно выдохнула, когда ведунья вытащила край грубой рубашки и удовлетворенно кивнула головой, и улыбнулась. Улыбка необыкнвенно красила ее, хоть рот был крупноват. Затем они опять перевязали короб, положив его на место, и вдруг Элла повернулась к Гуну.

–Надеюсь , понравилась,– ехидно улыбнулась Элисия, а старшина вздрогнул.

–Конечно, очень красивая девушка, ты свет Элисия, – выразился возможно витиевато Гун, и как можно изящнее, как ему тогда показалось, и кивнул головой.

Элла кивнула в свою очередь и глаза ее смеялись, но она сдержала свои дрогнувшие губы, и спросила:

–Что с братом произошло?– спросила она уже глухим голосом.

Это произошло после испытанием Лабиринтом, никто его не прошел кроме него, он пошел последний, глаза его были завязаны…

****

Улль смотрел на хитрые загородки выше роста человека, что бы испытуемые не могли видеть путь в Лабиринте. Он посмотрел на уставших товарищей , никто из них пройти не смог, и их вытаскивали из Священных путей при помощи лестниц.

– Ну давайте пойду я , буду за вас стараться, -и засмеялся ,что бы поддержать друзей, сидевших с хмурыми лицами. Он пошел мягкими шагами по каменистой почве острова, медленно перемещаясь к манящей и пугающей головоломке. Вот отделяет его пять шагов, четыре, три, два и – он очутился внутри загородок, с закругленными стенами выше его роста,и серое небо Буян – Острова было видно, и это с одной стороны его успокаивало, с другой – ему было трудно сосредоточится, освободится от малого, и понять главное, он старался войти в особое состояние, и погрузится в мир чувств из чувства мыслей, и понемногу он смог сделать это, оторвался от давления своего ума, и доверился внутренним ощущениям. сделал шажок влево, закрыв глаза, сделал два шага вправо, то, что нашептывали ему Голоса, и так и двигался, практически в тане ,доверившись внутренней музыке, которая звучала в его теле, продвигая его вперед и вперед, Улль шел и шел, будто продвигаясь в масле, в чем– то тягучем и вязком, не торопясь и не медля. Он как будто воспарил к небу, но он не видел узор Лабиринта в явном виде. Его чувства приобрели невиданную легкость, он не чувствовал тяжести своего тела, а уподобился бабочке, или листу дерева, ведомому лишь ветром, и он, влекомый этим ветром , продвигался к выходу, столь желанному многими, и ставшего недосягаемым для всех остальных, кроме него, Улля, одержимого , он шел и шел, и вышел из Лабиринта. Его друзья видели, как он выходит спустя пару часов, идя странной, будто парящей походкой, шаги его стелились по земле, а сам был подобен не человеку, а скорее мотыльку, летящему на огонь.

Друзья бросились к своему высокорослому другу, Улль был выше всех на полголовы, кудри его развивались ветром, сам он никого и ничего вокруг не замечал, обернулся к друзьям, подбежавшим к нему, не узнавая никого больше. Гун попытался хлопнуть его по плечу, в знак восхищения, все улыбались и радовались, что один из них прошел испытание, а Улль, как в борьбе, как в схватке, уклонился, сделав лишь шаг в сторону, и посмотрел на Гуна, не узнавая его. Парень смотрел на друга в ужасе, и попытался ухватить его за плечи, и великан уклонился и тут.

–Что с тобой, -закричал в страхе Гун,– Арпад, иди сюда! Пал, Гнур! Помогите!

–Кто вы такие, -наконец открыл рот Улль, – что вы тут делаете? По какому праву вы со мной речь ведете?

Улль совсем сошел с ума, разговаривал со всеми лишь в повелительном тоне, как господин, и когда старшие подбежавшие дружинники пытались скрутить его, раскидал их всех, и лишь потом сетью удалось его связать и отнести в горную обитель. Семеро подошли к нему, посмотрели, и дали ответ:

– Шлите гонцов к Маре за Элисией, она лед ему из сердца уберет и сердце растопит.

***

–Вот как все было , Свет Элисия, нет нашей вины в болезни брата твоего, – закончил рассказ Гун.

–Спасибо что за мной быстро собрались, и вам что меня везете на Буян-остров,– проговорила она, утерев слезы, -надеюсь, вразумлю брата, уберу лед из его сердца. Надорвался он, это место нельзя пройти думая, а можно пройти, лишь чувствуя, а с ним этим никто не занимался, не учил уму-разуму.