Близнецы с Алатырь-острова. Дети мертвой матери

– А ты, раз нашла, – она обратилась к рыбачке, – со мной пойдешь, попить настоя бери для женщины, шубу снимай, да руки помой. Так что Луна, теперь совсем ведуньей станешь, – усмехнулась она. Луна же осмотрела привычное жилище – их горницу с очагом из камней, обмазанных глиной, рядом с которым стоял священный сосуд из глины, обвязанный не ивовыми, а побегами плюща с материка и наполненный углями, что бы можно было разжечь костер. Сосуд брали с собой, когда женщины уходили на остров из пещеры, и можно было разжечь костер из углей, и везли этот сосуд, священный сосуд на Луновой волокуше. У них дома были красивые стены, покрашенные охрой и узорами в виде спиралей и двойных спиралей, девушке нравилось на все это смотреть. Она сняла шубу, оставшись в платье и меховой куртке без рукавов, помыла руки в лохани с водой, старательно потерла их и песком.

–А ты, Полька, не смотри, а травы готовь, распарь их, что бы все зелье теплое было.

Мимо Поли скользнули две серые тени, это собаки улеглись к горячему очагу, и положили свои морды на лапы.

–Все сделаю, Мара, как велишь, – ответила Полька, хватаясь за плетеную корзинку с остро пахнущими снадобьями.

–А ты, Талка, рыбой займись, отнеси на ледник, да в горшки положи, в корчаги, что бы песцы не сожрали.

Последняя, самая молодая девушка, лет тринадцати, кинулась тащить корзины в дальнюю пещеру, и было слышно, как шуршат в коридоре две ивовые корзины.

А Мара и Луна , повели поддерживая под локти роженицу, так и не спросив ее имени. Привели в другие покои, там было тоже тепло, раздели, и Мара окурив женщину травами и поставив статуэтку Лады рядом, осмотрела ее и наконец-то спросила:

–Как зовут тебя, добрая женщина?

–Цветой кличут,– слабо шевеля искусанными губами, ответила рожаница.

–Ничего, родишь, – смотрела на нее хмурым взором Мара, – двое у тебя будет.

–Как ж ты в лодке оказалась? Одна , да в море синем, без мужа?

–Он умер, и родовичи подумали, что и я умерла, и положили как мертвую в лодку. А очнулась я в море синем, молила Добрую богиню, и волны к вам послали, не хотела я осквернять Скрытый остров.

–Так Лада решила, так тому и быть,– сверкнула на Цвету очами исподлобья Мара, и положила рядом вязаные полотенца.

Пришла с распаренными травами и чашками для питья и Поля. Она аккуратно процедила целебный настой и отдала старшей ведунье. Та подала лекарство женщине, и вскоре ей стало чуть легче, и опять начались схватки.

Роды прошли нелегко, детям ведунья помогла, а Цвету спасти не смогла, слишком поздно нашли ее на острове.

Когда все закончилось, Мара вышла подышать на воздух, накинув шубу. Она подняла голову вверх, осматривая звезды на очистившемся от туч небосводе, и увидела хвостатую звезду, летящую в угольной темноте, мимо сверкающих созвездий. Позавчера, как она помнила, кометы еще не было на небе.

А дети родились, двое -мальчик и девочка, Близнецы, и Мара каждому капнула по капле меда в ротики, приобщая их к богам, а их мать, Цвету, схоронили в пещере ниже ярусом, в ледяной могиле, где рядом с ней лежали такие же теперь ледяные умершие ведуньи, спящие вечно в гранитных гробах, в месте, где никогда не было тепло, и вместо травы был лишь снег и лед, вместо деревьев росли лишь ледяные сосульки с потолка , а вечный мрак, подобный предвечному солнцу, покрывал пещеру своими черными лучами.

Близнецы скрытого острова

Теперь ведуньям нашлось много дел, дети их развлекали, думали кто будет коримить детей, но кормилица сыскалась – коза-дереза, которая снабжала служительниц молоком, а теперь кормила детей, дети подрастали, и молока стало хватать лишь девочке, а мальчика стали кормить мозгом из костей оленей. Иногда к девушкам спускались трое прях, старых ведуний, которые учили молодых, и что – бы не скучать, как и было принято, пряли пряжу изо льна, а то и из крапивы. Потом все островитянки вязали из пряжи рубашки и платья, украшая их искусной вышивкой. Раз в полгода приходила лодка с материка с зерном, но рядовичи не смели долго находится на священном острове, лишь оставляли груз, и уплывали обратно, не спрашивая ни о чем отшельниц. Близняшки были очень шустрые, и Маре, как старшей, с ними приходилось нелегко, прошли три года, и две старшие ведуньи, отбывшие срок послушания, отбывали на лодке, приплывшей с материка. Лодья привезла и двух учениц на смену, и запас зерна для ведуний.