Близнецы с Алатырь острова. Дети мертвой матери

Они подошли к двери, ведущей внутрь горы, Мара зажгла факел, и открыла вход в темную пещеру. Шло их трое, мимо свисающих сталактитов, сверкающих в свете факела разными цветами, многие были слоистые- желтый слой красный, инога и голубой и зеленый. Вага крутил головой во все стороны, и чуть не потерялся в лесу сверкающих колонн, колонны росли не только сверху, но и снизу, и часто сращивались, образуя единое целое. Вот, увидев только ей известный знак, Мара прошла мимо двух колонн, и постучалась в обитую бронзой дверь.

– Кто это? – раздался глухой голос из-за двери.

– Пришли с кротостью познать истину, – отвечала Мара ритуальными словами.

– Постучите, и откроют вам, – ответили той же речью.

Мара постучала три раза, и молодая послушница открыла им дверь, и трое желающих познать истину вошли в горницу, освещаемую масляными светильниками, было довольно светло, и прислужница, махнув рукой, предложила войти в одну из келий, где их уже ждали. В четырех креслах сидели три пожилые женщины, а справа- совсем молодая, с непокрытыми очень светлыми волосами, убранными в косу. Три пожилые, три пряхи сидели спокойно и недвижимо, Элисия же вскочила с кресла, и заключила Мару в объятия, и расцеловала ее.

– Очень тебе рада, но почти ты ко мне не заходишь, – сказала она.

– И вы здравствуйте, посланцы.

– И ты здрава будь, свет Элисия, – громко проговорил Плит, – и вы будьте здоровы, Пряхи, – он распрямился, и начал заготовленную речь, – Мы просим открыть нам волю богов, мы, ваши единоплеменники, посланцы славных гунов, выполняющих наставления, идущие Высоким Путем, просим Вас обратится богам и мы хотим присутствовать при гадании.

– Ты точно этого хочешь? – усмехнулась Элисия, – Волхв, то что ты увидишь, не всегда нравится людям. Видишь, – и у нее сжались ее полные губы, – и меня с братом сюда отослали, не вынесли Семеро того, что мы можем.

– Ради людей племени пройду все до конца. Ваге уйти?

– Пусть привыкает, – сказали Пряхи.

– Мы доставили и дары, – добавил Плит, на это Элла лишь усмехнулась, но не ответила.

Все перешли в тайную комнату, где в полу виднелся колодец, в котором плескалась вода. Колодец был прикрыт деревянным щитом, и одна из девушек его подняла, и открылся округлый тоннель в полу.

– Вы принесли дары с собой, золото? – спросила Пряха волхва.

– Да, – он кивнул головой и протянул ей золотой обруч, и она взяла подарок.

– Начнем, – приговорила старейшая из Прях, – принесите Сосуд с костями, и принесите треножники с благовониями.

Послушницы принесли треножники, поставили их по углам, всего четыре, положили на них по куску смолы, и подожгли. Воздух стал наполнятся смолистыми ароматами. Прислужницы стали выдувать из двойных флейт жесткую, ни с чем не сравнимую музыку.

– Приступай Эля, тебя Он любит более других, начинай. Возьми браслет, – и Пряха отдала ей золото Плита.

Под музыку Эля начала танцевать, казалось, и не касаясь ногами каменного пола, скользя по поверхности едва заметными движениями, руки повторяли взмахи крыльев, она и была как Дева-птица, и вот, она бросила браслет в колодец, где-то глубоко плеснуло, а она тут же кинулась к золотому сосуду, встряхнула его три раза, и три раза по три доставала кости, всего девять штук и положила их на стол. Музыка не переставала играть, Пряха подошла к костям, закрыла свои глаза, задумалась о чем-то, открыла, а музыка же прекратилась. Послушницы с флейтами прекратили играть, и встали по углам комнаты. Пряха взяла первые кости с рунами и начала:

Огонь из глубин землю сжигает

Огонь лишь вам понять помогает

Семь племен опять идти должны

На Юг, Запад и Восток, в три далекие страны

Путь близнецы опять возглавляют

Видеть их Юг и Восток снова желают.

Произнесла Пряха эти стихи, и осела на скамью рядом со столом, вдруг судорога прошла по лицу Элисии, глаза стали неживыми, и она заговорила незнакомым и глухим голосом, от которого у всех присутствующих заледенело сердце:

– Слышал волхв ты мое реченье…

Нерушимо богов сегодня веленье..

Я лишь голосом их стал

Силу избранным я отдал.

Она прочла это четверостишье, бледность сошла с ее лица, Вага держался обеими руками за стену, ноги его не держали, Плит был взволнован, и опирался на свой посох, смотрел в пол, не в силах смотреть на ведьм больше.

– Дайте доску, я запишу предсказанье, – пробормотал волхв.

Послушница дала ему дощечку, и он стал ножом резать знаки, закончив, он отдал его Элисии, и та перстнем прижатым к доске, скрепила написанное.

– Я хочу встретится с Уллем, – попросил он, кланяясь Элисии, – он должен знать о предсказании. Мара, будь рядом.

Мара кивнула головой, и они трое собрались уходить от Прях.