Близнецы-тираны (ЛП)

Паркер наконец-то отпускает меня, и я падаю на пол, как мешок, в то время как он подходит к Мариссе, притягивает ее ближе и целует в губы. Это первый признак привязанности, который я вижу от него с тех пор, как он показал мне ту демонстрацию на пляже, которая, теперь я уверена, была только меня. Затем он медленно поворачивается ко мне, и его глаза горят новым желанием. Мое сердце чернеет от сажи, когда я понимаю, что у него на уме.

— Итак, Джун, — тихо говорит он, ухмылка превращает его лицо в гротескную маску ужаса. — Пришло время поиграть, ты не находишь?

Глава 35

Паркер

Моя кровь бурлит от адреналина. Джун привязана к стулу посреди комнаты. Марисса выглядит встревоженной, но все еще гордой после того, как одурачила Кейда, заставив думать, что мы не сделали ничего плохого. Я, блядь, готов начать эту игру.

— Раздевайся. — Мой голос эхом разносится по комнате, и Марисса повинуется, снимая свое белое льняное платье, обнажая дюйм за дюймом упругую, загорелую кожу. — Хорошая, блядь, девчонка. А теперь иди сюда и сядь рядом со мной.

Она делает, как ей сказали, устраиваясь на полу рядом со мной. Я рассеянно глажу ее по волосам, пока она стоит на коленях на твердом полу, но мои глаза прикованы к Джун, пожирая ее испуганное выражение. Боже, она будит мой садистский гребаный аппетит. Я, блядь, не могу дождаться, чтобы причинить ей боль.

— Нокс, можно я… — начинает Марисса, но я отвечаю ей пощечиной, мои глаза все еще сосредоточены на моей сводной сестре. — Мне очень жаль.

— Заткнись, — говорю я ей твердо. — Я не хочу слышать твой голос прямо сейчас. — Она послушно закрывает рот, и я улыбаюсь Джун, наблюдающей за разворачивающейся сценой с ужасом в красивых голубых глазах. — Ты боишься, сестренка? Ты знаешь, я ждал чертовски долго, чтобы причинить тебе боль. Такое долгое время. А я не очень терпеливый человек… А это значит, что сейчас я на пределе своих возможностей. И моя маленькая девочка для битья заплатит за то, что ты заставила меня ждать.

Марисса плачет рядом со мной, и я снова легонько шлепаю ее, чтобы напомнить, кто здесь, блядь, главный. Она успокаивается. Она знает, что не стоит связываться со мной, когда я настроен так решительно, и, кроме того, мои пощечины такие легкие, что прямо сейчас они для нее как прелюдия. Я снова сосредотачиваю свое внимание на Джун, пожирая глазами ее связанную фигуру. Сегодня я оставил ее рот свободным, потому что, черт возьми, не могу дождаться, когда услышу, как она плачет. Звук этого будет как музыка для моих ушей, и я собираюсь слизывать эти слезы с ее милого личика одну за другой своим языком, черт возьми.

Выражение лица Джун становится решительным. Я не знаю почему, но у нее нет никакого гребаного способа выпутаться из этого. Я собираюсь заставить ее смотреть, как я трахаю Мариссу, и в конце концов я собираюсь сделать это еще более трудным для нее. Я планировал это в течение многих лет. Я не могу сломать Джун сразу. Я хочу, чтобы первый раз, когда мы трахнемся, был хотя бы согласованным, ну или наполовину. Я хочу, чтобы она хотела меня, нет, я блядь жажду этого. Но ненависть в ее глазах говорит мне, что она презирает меня и желает моей смерти. Так будет продолжаться недолго. Нет, если я имею к этому какое-то отношение.

— Ты отвратителен, — выплёвывает ядом она мне, когда я глажу волосы Мариссы. — Ты заплатишь за все, что сделал со мной. Кейд никогда не позволит тебе выйти сухим из воды.

Я громко смеюсь.

— Ты имеешь в виду того идиота, который только что ушел из единственного места на острове, где тебя можно было удержать? Он гребаный тупица, сестренка. Он даже не понял, что ты здесь. Заставляет задуматься о вашей связи, не так ли? — Я наклоняюсь вперед, нежно приподнимая ее подбородок, чтобы заглянуть в ее красивые глаза. — Может быть, он все-таки не так хорошо тебя знает… Может быть, я знаю тебя лучше, чем он когда-либо знал.

Она корчит мне рожицу, и я отстраняюсь, хватаю Мариссу за волосы и притягиваю ее к себе между ног.

— Сними с меня штаны. Возьми мой член себе в рот и сделай так, чтобы я стал чертовски твёрдым.

Марисса стонет, она уже настолько мокрая для меня, что совершенно забыла о нашей маленькой почетной гостье. Она устраивается между моих бедер и стягивает с меня брюки. Мой пульсирующий член высвобождается из боксеров, и Джун отводит взгляд, как будто не может вынести моего вида.

— Я больше его, — говорю я ей. — Тебе не нужно мне отвечать, я и так, блядь, знаю. — Я ухмыляюсь над выражением ее отвращения.

Однако Джун не может сдержать своего любопытства. Как бы сильно она ни ненавидела, она не может заставить себя отвести взгляд. Но и на мой член она смотреть не хочет. Вместо этого ее глаза встречаются с моими, пытаясь передать, как сильно она это ненавидит. Проблема в том, что ее недовольство только сильнее заводит меня.