Близнецы-тираны (ЛП)

— Паркер… — Я пытаюсь снова, но он уже разразился очередной тирадой о Джун и о том, как она заплатит за все, что сделала с нами. Становится все труднее и труднее не ударить его.

Наконец, я симулирую головную боль, которая становится все более реальной, и направляюсь в свою комнату. Я не думал, что когда-либо буду благодарен тому, что у меня есть немного уединения. Я лежу на своей кровати и думаю о том, что я натворил. Джун продолжает вторгаться в мои мысли, ее имя крутится у меня на языке, ее полные губы складываются в буквы, которые образуют мое имя, дразня меня.

Я говорю:

— К черту это!

Несколько часов спустя, после двух обезболивающих таблеток и стакана виски, обжигающего мое горло, я беру свой телефон и долго держу его в руках, прежде чем, наконец, набираю ее номер.

Он звонит и звонит.

— Здравствуйте, вы позвонили по личному номеру Джун Уайлдфокс. Пожалуйста, оставьте сообщение после гудка, — сообщает мне ее мягкий голос, резко контрастирующий с её образом.

Я благодарен и в то же время расстроен, что она не ответила, и я почти уверен, что звоню снова и снова, просто чтобы послушать звук ее голоса, прежде чем усну. Вот что делает со мной Джун блядь, Уайлдфокс.

Она не выходит у меня из головы ни днем, ни ночью.

Если я думал, что было трудно перестать думать о ней до того, как я попробовал ее губы, то сейчас это в принципе не возможно. Я вижу ее повсюду и до сих пор чувствую ее прикосновение к своей коже. Я дрочу, представляя, что это ее рука доставляет мне удовольствие. Я справляюсь со своей нечистой совестью и пытаюсь игнорировать боль, когда она не звонит, все время благодарный за это, потому что я знаю, что она должна держаться подальше, потому что нам блять не по пути.

Но как её вычеркнуть?

Вместе мы как единое целое. Ее стройное гибкое тело и моё крупное телосложение. Ее темные волосы, и мои темные волосы. Ее голубые глаза, и мои серые. Она светлая, а я темный, но вместе это просто мы. Но наши родители не хотели видеть нас вместе, и Джун, кажется, согласна, потому что сбежала.

Самое страшное так это то, что она не держится подальше от Паркера. Все как раз наоборот, с течением времени они проводят вместе все больше и больше времени. Мне приходится слушать Паркера дни и ночи, потому что он не затыкается о ней. Джун купила мне эту рубашку, Джун повела меня обедать в этот ресторан. Джун хочет устроить мне премьеру в художественной галере, Джун дала мне билеты на этот концерт. Я не хочу говорить ему, что она в основном поддерживает его, потому что все, что Паркер рассказывает мне о нашей сводной сестре, связано с тем, что она дает ему вещи или деньги. "Ты ее сучка", — хочется мне злобно сказать Паркеру. И она никогда не будет видеть в тебе никого, кроме своего сводного брата.

Но я не говорю ни слова. Я не хочу быть навязчивым близнецом, и я не хочу быть тем, кто засыпает, набирая номер Джун, не получив ни единого ответа. В довершение всего я чувствую себя оторванным от брата. Он понятия не имеет о поцелуе, которым мы с Джун обменялись. Он даже не знает, что я был влюблен в нее в течение многих лет.

Паркер — мой близнец. С кем бы я ни был, он — моя вторая половинка. Он знает обо мне все, и сохранение этого секрета мучает меня, разрывает на части и делает чертовски раздражительным. Раньше он любил Джун. Я знаю, что так и было. Они были лучшими друзьями. Но теперь, когда мы одни, он говорит только о деньгах. Он участвует в этом, чтобы выиграть все еще придерживаясь плана, от которого я почти отказался, как от пьяного бреда

Паркер потребитель. Он собирается причинить ей боль и забрать деньги, и это была блять моя идея. Эгоистично, но я хочу быть тем, кто будет делать с Джун что угодно, будь то радость или причинение боли. Я не хочу, чтобы Паркер имел такую власть.

Но проходят дни, и он становится ее доверенным лицом, а я становлюсь всего лишь воспоминанием из ее прошлого.

Мой разум затуманивает все дни вместе взятые. Они превращаются в беспорядок, когда Паркер приходит и уходит, его улыбка становится шире с каждым днем, поскольку он проводит все больше и больше времени с Джун. Меня ни разу не пригласили пойти с ними. Как будто я, блядь, не существую. Она не пыталась связаться со мной, ни разу. Не берет трубку, когда я ей звоню. А дни проходят все медленнее и медленнее. Что чертовски хреново для меня, так это то, что Паркер видит ее улыбку каждый чертов день и он никогда не упускает случая рассказать мне все о своих встречах с ней.

Знал ли я, что Джун начала пить кофе, когда ненавидела его в детстве?

Он сказал мне, что Джун считает, что голубой ему идет?

О, и он упоминал, что Джун купила ему художественные принадлежности, которых ему хватит на несколько месяцев.

Но лучшее чего он ждёт с нетерпением, по словам Паркера, будет ее лицо, когда он, в конце концов, расстанется с ней, так как Паркер уверен, что она влюблена в него и всё идёт к созданию отношений, мол, он не может дождаться, когда причинит ей боль.

Это все моя вина.

И я ни хрена не могу с этим поделать.

Глава 9

Паркер

— Привет, Дейл.

— Кейд?

— Не-а, Паркер.