Близнецы-тираны (ЛП)

— Конечно, мне не все равно. — Она вздыхает, впиваясь в меня взглядом. — Ты что, дурак? Я всегда думаю о тебе, это ты играешь со мной в игры!

Я уже ни черта не понимаю и хочу потребовать объяснений, но она меня опережает.

— Я тоже тебе звонила. По крайней мере, раз десять. И ты тоже так и не взял трубку.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — Я хмурю брови. — Ты так и не перезвонила мне ни разу!

— Я звонила! — Она достает свой сотовый из клатча, и вот оно, мое имя и целая куча пропущенных гребаных звонков. Я тоже достаю свой телефон и показываю ей свои звонки на ее номер, и она недоверчиво качает головой. — Это невозможно. Я никогда не получала ни одного из твоих звонков.

Я хмурю брови и проверяю ее номер.

— Это твой номер, не так ли?

— Нет. — Она качает головой. — Это твой?

Она показывает мне номер на экране. Все правильно, кроме последней цифры.

— Нет не мой. — Рычу я. — Как это возможно? У меня раньше был твой номер, а у тебя мой. А теперь все вдруг стало по-другому.

— Я понятия не имею. — Она прислоняется к стене, ее глаза все еще мокры от слез. — Я больше ничего не понимаю. Ты собирался трахнуть ту девчонку, не так ли?

— Нет, — решительно говорю я ей. — Я не хочу трахаться ни с какой другой девушкой.

Ее глаза умоляют о большем, и я вздыхаю, садясь на тротуар и зарываясь пальцами в волосы.

— Как мы умудрились все так испортить? Что происходит? — Вслух удивляется Джун.

У меня такое чувство, что я знаю, что произошло, но я пока не готов выразить это словами, поэтому вместо этого я просто спрашиваю:

— Тебе было весело с Паркером последние две недели?

Джун пристально смотрит на меня.

— Я не хотела проводить время с Паркером. Я хотела провести его с тобой.

— Тогда почему мы не пересеклись?

— Я не знаю. — Она пожимает плечами. — Я спрашивала Паркера о тебе. Он сказал мне, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Я спрашивала каждый день, Кейд!

Моя кровь стынет, когда она говорит это, мои кулаки сжимаются. Этот ублюдок солгал. Он солгал ей, и именно поэтому я неделями не мог заснуть, пока он встречался с ней. Я даже не буду отрицать, что это он поменял цифры в наших телефонах. Он не дал нам встретиться друг с другом.

Я собираюсь убить Паркера.

— Я не знал, Джун, — говорю я, стиснув зубы от злости. — Я не знал, что он тебе это сказал. Я думал, ты меня игнорируешь. Ты уклонялась от моих звонков, проводя все свое время с моим братом. И то, как ты отреагировала, когда мы поцеловались… Я думал, ты покончила со мной.

— Я никогда не покончу с тобой, — бормочет она. — Как Паркер мог это сделать?

— Может быть, он просто запутался, — вру я гладко, защищая задницу своего брата.

Но я уже знаю, что это его вина. Паркер всегда был слишком хитрым. Он сделает все, что угодно, лишь бы все обернулось в его пользу.

— Однако это не объясняет изменение цифр. — Джун хмурится, но я не отвечаю. Папа хотел бы, чтобы я прикрывал спину Паркера. Я в долгу перед ним.

Мне просто придется, блядь, убить его позже, когда я вернусь домой.

— Почему ты так отреагировала? — Задаюсь я вопросом вслух. — Я о поцелуе.

Она вздыхает.

— Я… Я была напугана. Помнишь, когда моя мама увидела, как мы целуемся?

Я киваю. Мне не нужно напоминать, я все это слишком хорошо помню.

— Я все время думала об этом, — виновато признается Джун. — Я знала, как она расстроится. Она хотела, чтобы мы были семьей. Она бы подумала, что это неправильно.

— Но теперь она ушла, Джун. — Я встаю и смотрю ей в лицо. Ее руки сложены за спиной, и она избегает встречаться со мной взглядом. Я могу сказать, что чувство вины все еще преследует ее, заставляя бороться с этим. — Она не может остановить нас сейчас.

— Но ей бы это не понравилось, — возражает она, глядя на меня. — Она бы не хотела, чтобы мы были вместе.

Я не знаю, что ей сказать. Конечно, она права. Ее мать была бы против этого. Против нас.

— Мне все равно, — наконец бормочу я, заключая ее тело в клетку под своим. — Мне, блядь, уже все равно, Джун. Я хочу тебя. Скажи мне, что ты тоже хочешь меня.

— Я не могу, — выдыхает она.

— Почему?

— Потому что… — Она прикусывает нижнюю губу. — Потому что, если я это скажу, это будет правдой.

Я беру ее лицо в свои руки и заставляю ее посмотреть мне в глаза.

— Я от тебя не откажусь, — говорю я ей решительно. — Никогда, черт возьми, не отказывался, Джун. Ты здесь, внутри. — Я указываю на свою голову. — И самое главное, ты здесь. — Я беру ее руку, направляя ее к своему сердцу.

Она дрожит, но не отводит взгляда. Ее губы мягко приоткрываются, и я наклоняюсь ближе. Я не тороплюсь, потому что эта девушка не такая, как другие.

Другие были напористыми и смелыми. Джун мягкая и нежная. Там, где они были быстрыми и нетерпеливыми, Джун колебалась, замедляя меня. Когда они целовали меня, это заставляло меня хотеть их трахнуть. Когда я целую ее, мне кажется, что она сломается в моих объятиях, и необходимость заботиться о ней пугает меня до чёртиков.

— Кейд, — шепчет она мне в губы, и я прерываю ее, скользя языком по ее губам, грубо забирая ее нежность, так, как, я знаю, она этого хочет.