Близость

- Нет - хрипло выдавливаю из себя, не сводя глаз с сестры. Она такая красивая, моя девочка. Мне так хочется снова почувствовать её запах, просто забыть обо всём, сжать её в своих объятиях, так крепко, как это только возможно, укрыть от всего мира... Странные, неправильные, необъяснимые чувства заполняют мою грудь, сердце, душу, всё моё существо. Чувства, в которых я не готов признаться никому. Ни самому себе, ни тем более ей. Чувства, которые бесспорно уничтожат меня в конечном итоге. Вопрос только в том, смогу ли я уберечь Катю от своего сумасшествия или погублю вместе с собой. Вопрос, ответ на который для меня очень прост и в то же время неимоверно сложен. 

Катя

Лето неумолимо близится к концу, и погода начинает портиться. Я лежу в постели и никак не могу уснуть. В голову лезут дурацкие, ненужные мысли, не дают покоя, давят на подкорку, вызывая приступ острой головной боли. Перед глазами стоит образ пышногрудой блондинки. И что Андрей в ней нашёл? Она же вся ненатуральная, как кукла из магазина для взрослых. На вкус и цвет все фломастеры разные, конечно, но лично в моём представлении не так должна выглядеть невеста…

Не знаю, почему меня так задел его выбор. Всё равно ведь должно быть. Но почему-то мне не всё равно. И это злит, заставляет ненавидеть брата ещё больше. Пытаюсь всеми силами успокоить вулкан внутри себя. Убеждаю себя, что так даже лучше. Андрей женится, заведёт семью, и, наконец, оставит меня в покое. Ведь я же именно этого и хотела…. Так ведь? Конечно этого! Я всё ещё придерживаюсь своего плана вернуться в квартиру родителей по достижении совершеннолетия. А Андрей со своей силиконовой долиной может катиться к чёрту!

Дождь, начавшийся ещё вечером, нещадно лупит в окна, превращаясь чуть ли не в библейский потоп. Сквозь шум воды, раздаётся первый раскат грома, и я подскакиваю на кровати, как ошпаренная. Я с самого детства панически боюсь грозы. Не могу находиться одна в тёмной комнате, когда за окном так громыхает. Всё тело покрывается нервными мурашками, и меня начинает слегка потряхивать, словно в лихорадке. Это как фобия, которую человек не может объяснить даже сам себе и не в силах контролировать. Иррациональный страх охватывает всё моё нутро, сковывает железной хваткой, мышцы напрягаются, и я замираю, не в силах пошевелиться. Я так отвыкла спать в комнате одна, что сейчас чувствую себя беспомощной букашкой. Обычная гроза моим воспалённый от страха мозгом воспринимается чуть ли ни как всадник апокалипсиса. В приюте я спала в палате, рассчитанной на шесть человек, такие дождливые ночи переносить было гораздо легче, зная, что рядом с тобой кто-то есть. Это как боязнь темноты. Когда сидишь один в тёмной комнате, кажется что вот-вот из всех углов, из под всех щелей на тебя повалят страшные кровожадные монстры. Но стоит кому-то ещё оказаться поблизости, становится уже не так страшно. Хотя по сути, если монстры и вправду существуют, то никакая компания тебя, конечно, не спасёт. Но так уж человек устроен, все мы ищем защиты в ком-то другом. Одиночество нас пугает, а присутсвие кого-то рядом дарит иллюзию безопасности.

Очередной раскат грома заставляет меня подпрыгнуть на месте, я буквально вскакиваю с кровати и как угорелая вылетаю из спальни. Я не могу контролировать себя в тот момент, панический ужас, порабощает мой мозг, и я могу думать только о том, чтобы снова не остаться одной в тёмной комнате, когда за окном стремительные молнии буквально вспарывают небо, словно это разозлённый на всё человечество Зевс мечет в нас своё смертоносное оружие.

Не успев опомниться, залетаю в комнату брата и замираю на пороге. Андрей спит, развалившись на кровати лицом вниз. Глаза привыкшие к темноте, осматривают его крепкую спину, и, наконец могу разглядеть татуировку, части которой видела на его предплечьях. На открытом участке голого тела, во всю ширь набит огромный дракон, извергающий из пасти огненные языки пламени, отголоски которых я уже видела на открытых участках тела брата. Приглядевшись внимательнее, замечаю ещё один рисунок - маленькая девочка, сидящая у ног огнедышащего монстра, в страхе прикрывающаяся рукой от жалящего пламени. Это странно, но я не могу отделаться от чувства, что девочка смутно мне кого-то напоминает. Мне настолько хочется дотронуться до рисунка, почувствовать какой он на ощупь, что кончики пальцев начинает покалывать. Не в силах побороть порыв, подхожу ближе и провожу рукой по татуировке, дрожащими пальцами очерчиваю контур дракона, опускаюсь ниже, дотрагиваюсь до огня. Рисунок настолько реалистичный, что кажется, если я дотронусь до пламени, то обожгу руки, но этого не происходит. Продолжаю обводить картину пальцами, кожа Андрея такая тёплая, что похолодевшие от страха перед природной стихией руки, начинают согреваться, и тепло постепенно переходит и на всё моё тело. И тут Андрей вздрагивает, вероятно почувствовав на себе чужие прикосновения и, открыв глаза, переворачивается на спину, лицом ко мне.

- Катя? – удивлённо вскидывает брови вверх – Что случилось?