Близость (СИ)

— Не ори, блять, Игорь! — рычит на него брат, но очень тихо, словно сквозь зубы. Я понимаю, что он специально понижает голос, боясь меня разбудить — Не надо сейчас задавать вопросов. Езжайте с Антоном в лес… Там надо всё почистить. Потом позвонишь мне, доложишь. Здесь я дальше сам.

— Андрей… это то, о чём я думаю? — осторожно спрашивает мужчина.

— НЕТ, БЛЯТЬ, ЭТО НЕ ТО!!! — на этот раз брат не выдерживает и срывается на крик. От неожиданности я еле сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть и не выдать тем самым себя. На мгновение Андрей замолкает, после чего тяжело вздыхает и добавляет уже снова шёпотом — Просто поезжай в лес и замети следы. Не задавай сейчас вопросов.

Катя

Мне не хочется открывать глаза, не хочется, чтобы Андрей видел, что я не сплю, ведь тогда придётся разговаривать, обсуждать произошедшее. Как я могу говорить об этом? Мне невыносима даже мысль о том, что брат начнёт расспрашивать меня о чём-то. Поэтому я продолжаю лежать с закрытыми глазами на руках у Андрея, тратя последние капли сил на то, чтобы не дрожать и не выдать себя.

Поднявшись, наконец, на верхний этаж и достигнув спальни брата, он открывает дверь и укладывает меня на свою кровать. Осторожным движением руки убирает волосы с моего лица.

— Малышка, открой глаза. — тихо произносит. И я понимая, что больше оттягивать неизбежное у меня не получится, подчиняюсь его просьбе.

Мне хочется быть сильной, держаться, не выдавать своих эмоций, но слёзы сами начинают одна за другой скатываться по моим щекам, и буквально спустя мгновение превращаются в неконтролируемые рыдания. Брат опускается на кровать рядом со мной, подтягивает к себе и крепко прижимает к своей груди, гладит спину сквозь плотную ткань своей куртки.

— Тшшш… Катя, успокойся — тихо шепчет, уткнувшись лицом в мои волосы — с тобой не случилось ничего не поправимого, всё будет хорошо, моя девочка.

Эти его слова, словно шокером ударяют мне прямо в грудную клетку и я резко отстраняюсь, отталкивая Андрея от себя.

— Ничего не произошло? — я не узнаю собственный голос, словно кричу не я, а кто-то другой, не знакомый мне человек, но звук исходит из моего рта. — Ты шутишь? Ничего не поправимого не случилось? Они изнасиловали меня, Андрей! Я… я была девственницей… — последние слова произношу уже тихо, потеряв последние силы. Мне стыдно, стыдно на столько, что я не могу посмотреть брату в глаза. Я не понимаю, как он мог сказать такое. Неужели он не понимает, что значит для женщины надругательство над её телом. И почему считает, что не произошло ничего не поправимого? Думает, что раз я жила в детском доме, то секс для меня такое же обычное дело, как руку человеку пожать? От этих мыслей становится так мерзко, что я едва сдерживаю приступ тошноты.

— Катя посмотри на меня. — Андрей осторожно берёт меня за подбородок, вынуждаю поднять глаза. Как я ни пытаюсь сопротивляться, но он держит крепко, не причиняет боли, но не даёт выдернуть лицо из его рук, и я сдаюсь.

— Тебя никто не насиловал, ты меня поняла? — он говорит спокойно, но я чувствую стальные нотки в его голосе.

— Что… что ты такое говоришь? — я не понимаю, что он имеет ввиду, зачем несёт эту чушь, чего пытается добиться своей ложью. Железный голос Андрея пугает меня, я всё же выдираюсь из его захвата и, подобрав ноги под себя, отползаю от него как можно дальше к изголовью кровати. — Зачем… зачем ты врёшь сейчас? Я не понимаю… Ты же сам всё видел, ты был там…

— Катя, послушай меня… — брат пытается что-то мне сказать, но я со всей силы прижимаю руки к ушам, закрываю глаза и остервенело мотаю головой, не желая слушать весь этот бред. В следующую секунду чувствую, как его пальцы осторожно сжимают мои запястья, разводя их в стороны.

— Катя, они тебя не изнасиловали. Поверь мне, малышка. Неужели ты думаешь, что я стану тебя обманывать?

— Я не понимаю… — растерянно смотрю на Андрея, пытаясь считать с его лица хоть что-то.

— Всё хорошо, маленькая. Ничего не случилось, я успел вовремя. Ты мне веришь? — Андрей снова подаётся ближе и заглядывает в глаза, стараясь поймать мой взгляд. — Послушай меня внимательно, Катя. Если бы они успели что-то тебе сделать, ты бы это ощущала… там…

Очень медленно, но до меня начинает доходить, что он имеет ввиду. Я застываю на месте, старательно прислушиваясь к ощущениям. После борьбы с теми мужчинами и их ударов, я ощущаю боль практически везде, на всех участках тела, за которые они меня хватали, но с облегчением понимаю, что боли между ног я не испытываю.

— Посмотри под куртку, Катя, бельё по прежнему на тебе. Между твоих бёдер нет следов крови, поверь мне, я проверил это сразу же, как только убедился, что ты просто без сознания.

И всё. После этих слов меня накрывает, я падаю в руки Андрея. Я не плачу. То, что происходит сейчас со мной нельзя назвать слезами, я вою, как раненое животное, кричу, хватаю брата за ворот рубашки, бью кулаками по его груди. Господи, всё это время я думала только о том, что как только останусь одна, покончу с собой. Я бы не смогла жить с этим.