Блог

— А как же, Коля, все, что она бубнила, все было со смыслом… Дружище, я мир переверну! Я же все знаю, теперь все по-другому пойдет!

— Нет, Петя, не пойдет. Мы сейчас находимся в «перевернутом» тобой мире. Этот мир — результат и твоих трудов. И он тебе не нравится. Да и что ты один сможешь?

— А мне кажется, что изменить получится многое. Как минимум у моей семьи судьба сложится иначе. И потом, я не один буду. Ты мне поможешь.

— Я же сказал, я остаюсь.

— Да не ты нынешний, а ты тогдашний — заворг райкома!

— Хочешь сказать, я поверю, что ты не загулял на сутки, а путешествовал во времени?!

— Поверишь. Не сразу, а через время. Я ведь знаю, как все будет, а будет такое, во что поверить, до того, как оно случится, невозможно. И кстати, может, ты подаришь мне свой волшебный телефон, вот он точно будет лучшим доказательством.

— Вариант! Закачаем побольше информации… Слушай, да если бы я заранее знал, как все будет, когда «черный вторник», а когда дефолт, я бы сейчас был самый богатый человек на планете! Так, нельзя терять времени, оно — большие деньги!

* * *

Уже в пять друзья стояли на платформе метро Серпуховская.

— Слушай, Петя, ты как думаешь, кто она, колдунья?

— Лахесис.

— Кто?!

— Лахесис. В институте я писал диплом по древнегреческой мифологии. Лахесис — одна из Мойр. Мойры — дочери Зевса, богини судьбы. Так вот, из трех именно Лахесис олицетворяет случайность, возможность вариаций судьбы, возможность что-то в судьбе изменить. Я уверен, это она.

— А как со своими богинями разбираться будешь? С Танькой останешься? А как же Светлана Юрьевна?

— Своих не брошу! А Света… Она без меня не пропадет…

Когда на часах метро было уже 18.20, Петра колотила нервная дрожь. Логика подсказывала, что если все будет, как он предполагает, то есть еще несколько минут, но сердце от волнения выскакивало из груди.

Электричка вылетела из тоннеля и издала пронзительный гудок. Она!

Теперь Баба сидела к выходу спиной, поэтому она обернулась и так же, как накануне, поманила рукой. Петр вошел в вагон и остановился, придерживая дверь. Его друг стоял напротив.

— Коля, может, все-таки со мной?

Тот медленно покачал головой, подошел к Петру и, оставаясь на платформе, обнял друга. «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Тульская». Петр упер ногу в угол двери и держал ее, пока длились объятия.

— Товарищи пассажиры, — раздался голос машиниста, — отпустите двери! Будем стоять, пока не отпустите.

«Товарищи»… Эта электричка точно домой. Петр еще раз вопросительно взглянул на друга, тот снова покачал головой. Тогда Петр убрал ногу и махнул на прощание рукой. Движение оказалось обидно неловким: он зацепил полу пиджака и выбил из бокового кармана подаренный айфон, который вылетел на платформу. Двери захлопнулись, и поезд начал набирать скорость.

* * *

— Ну что, милый, узнал, где соломку нужно стелить?

— Да. Спасибо вам огромное! Вы мне подарили день на черновик. Один день, длиной в 26 лет. Спасибо.

— Знаешь теперь, как дальше жить будешь?

— Только начинаю понимать. Но точно знаю, что…

Грохот поезда заглушил слова Петра, а выходить ему было уже на следующей остановке, чтобы вернуться назад, домой.

Часть 2 Николай

Николай катил чемодан по раздолбанному асфальту площади Белорусского вокзала и чертыхался на чем свет стоит. Он клял московские пробки, из-за которых пришлось тащиться до метро пешком. Клял метро, в котором не был уже несколько лет, и потому не знал, что на Белорусской ремонт: перейти с кольцевой на радиальную можно только по улице… Вру, последний раз он был в метро полгода назад — провожал Петра в светлое прошлое.

Он клял банк, который черт угораздил расположиться на Большой Грузинской — в эпицентре московских пробок. Он клял Кубу, заповедник социализма, где ходят доллары, но крупные купюры не разменять, а кредитные карты мало где принимают. Это были слухи, но рисковать не хотелось: лучше дома потерять пару часов, чем оказаться в чужой стране теоретически при деньгах, а фактически без средств к существованию. Его злил тяжелый чемодан. Обычно он брал в путешествия больше денег и меньше вещей, но сейчас пришлось правилу изменить. В тропиках весь гардероб: шорты, майка да сандалии, все остальное, если понадобится, покупается на месте. Но в социалистических тропиках в дефиците могут оказаться самые неожиданные вещи, и плевать, что у тебя есть деньги на их покупку, их просто нет в продаже! Еще ему рассказали, что на Острове свободы в ноябре температура иногда падает до 10 градусов при отсутствии отопления. Без теплой одежды не спасут ни ром, ни… Именно ИМ, по советам бывалых людей, Николай вез килограммы сувениров: парфюмерия с косметикой, колготки, джинсовые тряпки серии «Поддержим отечественного производителя!».