Блог Бабы Яги. Темная сторона

***Долго ли, коротко ли, держали мы путь к огненной реке. Так можно начать сказку, но мы на самом деле передвигались довольно медленно, учитывая наши возможности. Я не хотела демонстрировать карту Нави Кощееву коню и пыталась ориентироваться так. Получалось не очень: мы удалялись от Скляных гор на запад, и это всё, что я могу сказать. Местность разнообразием пейзажа не блистала: оттенки серого и коричневого, низкое солнце, кажется, и не двигается совсем, висит как приколоченное, ход времени его совсем не заботит. Чахлые деревья, небольшие болотца, вездесущие вороны на голых чёрных ветвях. Выбеленные кости на бесплодной почве, змейки, ящерицы. Мне остро не хватало моего леса, зелени, пения птиц и разнообразия привычной флоры и фауны.Морок трусил рядом со ступой, не пытаясь пересекать огромные расстояния одним прыжком. Видно было, что ему поговорить охота.— Давно ты Кощеям служишь? — начала я разговор.— Не помню. Всегда.— Ты бессмертный?— Возможно. Никто не пытался это выяснить. Обычно всем дело есть только до Кощея и его иглы, но не до его коня, — Морок тряхнул гривой и подмигнул мне. — Ты хочешь проверить мою живучесть? Предупреждаю — я быстро бегаю.Тут Бальтазар предложил наперегонки, и они какое-то время носились по просторам, оставив меня с Супчиком тоскливо оглядываться в поисках хоть клочка яркой зелени и приличного озера. Ничегошеньки подобного пока не увидели. Не может же быть в самом деле всё так плохо, Навь огромна, я уверена, что найду отраду для глаз даже здесь.

Звери наигрались и вернулись ко мне. Разговор продолжился.— Скучно, наверное, было восемьдесят лет одному, пока тот хозяин пропал, а новый не появился.— Не знаю, для меня время идёт по-другому. Я едва заметил.— А с Горынычем ты хорошо знаком? Так долго живёшь, что всех на свете, наверное, знаешь.Неплохо бы выведать полезной информации. В любом мире тот, кто владеет информацией, — владеет ситуацией.— Ты имеешь в виду последнего?— Да.— Я не уверен, что знал конкретно его, мы редко пересекались, — уклончиво ответил Морок. — Их раньше много было, потом повывелись, остались вон мелкие, Андрюха с ними развлекается. Селекционер доморощенный.— Он их заколдовал? — оживился кот. — Я не смог прокусить шею гаду, броня очень плотная.— Нет, они сами как-то. Он их сюда приводит и дрессирует, они меняются, Кощей радуется, — конь закатил глаза, всем видом демонстрируя своё отношение к происходящему. — Хвастался ещё, что Соловья-разбойника озадачил покупкой деревни, тот не знает, сколько с него налогов брать.— Кстати, зачем ему деревня? Объект охраняют, как... — я хотела привести пример из современной жизни, но может не понять. — Как зеницу ока.— Ничто не делается просто так. Просто нам не всегда известны мотивы, — философски изрёк Морок. — Не могу сказать, Яга, в конце концов, мне с ним ещё жить. Надеюсь, недолго.Он ускакал вперёд, и мой зубовный скрежет слышали только друзья. Как мне надоела эта тайна!

***Местность изменилась. Земля и всё, что имеет несчастье на ней расти, почернели, температура повысилась, и это не заслуга красного навьего солнца — рядом загадочная река Смородина.— Свирепая река, сама сердитая, из-за первоя же струйки как огонь сечет, из-за другой же струйки искра сыплется, из-за третьей же струйки дым столбом валит, дым столбом валит, да сам со пламенью, — с ноткой благоговения произнёс Бальтазар. — Смородина — хоть и красиво, да только от слова «смород». Думаю, пояснять не надо?Нет, котенька, не надо. На всю округу несло гарью. Горечь оседала в носоглотке, и чем дальше мы продвигались, тем меньше я чувствовала свой «живой» запах в Нави — всё забивалось копотью. Мы вышли на пригорок. Вид сверху впечатлял: широкое русло, пылающая огненная река, окутанная клубами едкого чёрного дыма. За этой завесой виднеется высохший лес, острыми голыми стволами и ветвями играющий в театр теней с наблюдателями, чёрный дым поднимается до небес, укрывая траурной вуалью солнце. Мрачно и прекрасно: течёт не вода, а лава, плюётся раскалёнными каплями, бугрится плавными неторопливыми волнами, переливается оттенками красного и коричневого. Застывшие корки у берегов лопаются под напором свежих масс, с шипением взмывают вверх багряные фонтанчики. Казимиру бы здесь понравилось, думаю.