Блог Бабы Яги

Специально для меня коты пояснили, что из себя представляют «внутренние связи»: это сродни медитации, направленной на поиск и активацию скрытых способностей. Им это в Академии преподавали. Тот факт, что Тоха долгое время был предоставлен сам себе и открывал возможности как придется, затормозил процесс его развития, но все поправимо.

– А какие таланты вы открыли в себе? – полюбопытствовала я.

– Помнишь, как на восьмое марта яу тебе букет подарил, а мыши пели песню? – хитро ухмыльнулся кот. – Так вот – я управляю грызунами. А Трикс полностью блокирует свой запах, я упоминал уже, когда мы в Академию ходили.

Действительно, было дело, кажется, целую вечность назад: и букет, и мыши эти, вот я тогда удивилась, – а потом закрутилось, завертелось. Обстановка сейчас не та для погружения в события прошлого. В то далекое время, когда самой большой проблемой являлись наши взаимоотношения с лохматой язвой.

Я улыбнулась воспоминанию и вернулась в реальность. Угроза в виде жителей преисподней нависла над Лукоморьем, и мы здесь собрались, чтобы ее устранить, так надо работать.

Тоха спланировал вниз, подняв с земли маленькие смерчи из листиков и веточек. Крылья пропали, вновь руки. Он довольно улыбался: видимо, нравится летать.

Процесс поиска целей у него выглядит занимательно: веки закрыты, только видно, как быстро глазные яблоки под ними вращаются, голова резко дергается из стороны в сторону, будто приступ какой-то.

– Я установил связь с местными голубями, – не прекращая своих непонятных действий, сообщил Глюк. – Но они пока не хотят слушаться, на это надо немного времени, я поработаю, и все получится. Посмотрим, где там твои войска бродят.

– Не мои войска, – смутилась я. – А Черномора и Казимира. Надеюсь.

Наш разговор совершенно неожиданно оборвался, все почернело и тут же прояснилось, и я оказалась в лесу, как будто лежу на земле за мшистыми стволами. Наблюдаю за чьим-то лагерем: горит маленький костерок, вокруг него сидят, сгорбившись, фигуры в накидках с капюшонами, подкидывают сухие полешки и поворачивают с боку на бок еду на ветке. Мои мысли перемешиваются с чужими, я думаю то как человек, то совсем другими понятиями. Под моими лапами влажный мох, нос втягивает неприятный запах пищи. «Как можно так испортить еду», – думаю я и боюсь подходить ближе – красный зверь, что обжигает своими языками, опасен, опасен, опасен… И сами существа пахнут незнакомо.

Один поднял голову, откинул капюшон… на фоне света от костра четко обрисовались рога. Восемь фигур рядом той же масти.

В глазах снова темнеет, секунду спустя я сижу на дереве, крепко обхватив лапами ветвь, смотрю сверху на большой лагерь в темной чаще: те же звери на двух копытах. Сколько их здесь – двадцать, тридцать? Больше, чем в том лагере. Сидят, точат вилы, общаются на странном языке, в котором слышен клекот, но среди пернатых в небе я таких языков не знаю.

Я перемещалась еще пять раз, глядя с разных ракурсов на лазутчиков. Их много, очень много, разбросаны в разных местах. Сколько спряталось в лесах за эти месяцы? А потом я очнулась, кто-то тряс меня за плечи:

– Яна!

– Ягуся!

– Да нормально все, – я оглядела встревоженную компанию. – Во-первых, Бальтазар, кажется, у меня случайно получились «чужие глаза». Во-вторых, у нас проблемы. Надо созвать егерей – леших.

Глава 27. Шепот камня

Я стою посреди нигде. Вокруг меня клубится серый туман, настолько плотный, что поглощает звуки. Никогда не видела такого. Иногда завихрения и потоки становятся светлее – почти белые, иногда темнее – словно грозовые тучи, сине-черные. Танец завораживает, есть в нем нечто первобытное, космическое, магическое. В нем так легко потеряться. Он рисует картины-миражи, заглядывает тебе в голову и достает потаенные страхи.

Смотри, какое чудовище: высокая худая фигура в плаще, накинут капюшон, скрывающий покрытую струпьями кожу лица без глаз и губ, но ты знаешь об этом, это твой страх. Из широких рукавов торчат темные костлявые кисти с поразительно длинными пальцами, на них – когти, острые, как лезвия Фредди. Сделай шаг – и оно тебя сцапает. Взмахнет руками-ножницами да вырежет узор на белой коже. Это в твоей голове – смесь просмотренных ужастиков и магии тумана. Я моргаю, жуть исчезает. Меня этим уже не пронять – я провожаю души. Мое сердце бьется ровно, спокойно, слишком спокойно. Я слышу его ритм: «тук-тук-тук» – в своих ушах. Четкий, почти механический, будто стрелка часов – шаг ни больше, ни меньше. Можно ожидать следующую страшилку. Предполагаемые монстры, которых нет, монстры Франкенштейна, монстры, слепленные из твоих впечатлений, – всех их порождает туман. Я не слышу своих шагов, не вижу своих пальцев на вытянутой руке. Я не боюсь, я люблю туман. Но… Где я?