— Очень много, — заметил я насмешливо. — Это
Её губы дрогнули. Глаза потемнели.
— Вот и ответ, — сказала она. — В этом дерьмовом мире, полном стерв и тупых кобелей, думающих нижним мозгом, нет никакого смысла ничего строить. Всё будет иначе, когда я стану демоном!
Ну-ну.
Сквозь застилающую разум муть я следил за ней и отмечал, что психотических проявлений всё больше. Я молодец, однако!
Как ни крути, а самым сладкоголосым из демонов меня зовут не за красивые глаза.
И статус маркиза безумия я получил тоже не за них.
Я отметил, что нож дрожит в её руках.
— Дорогая, — сказал я, — ты прекрасна, спору нет. Посмотри сама, а?
Она подняла голову.
Я знал, что пентхаус полон стекла, а стекло всегда значит отражение. Всех зеркальных королев окружают отражения, но…
Она побледнела. Я бы сказал, позеленела даже.
Выглядело очень освежающе, по-весеннему.
Ну да, мне ли не знать, что она видит. Эта забавная штука про красоту зеркальных королев, зашедших достаточно далеко: в любом пропитанном магией пространстве их внешность становится довольно… специфической. Я имею в виду, все эти язвы от моих поцелуев на лице, морщины и трупные пятна на коже… Принцип по сути тот же, что со знаменитым портретом мальчишки по имени Дориан. Собственно, технически тот парень из книги по всем признакам и был зеркальной королевой. Обычно это женщины, но исключения тоже встречаются.
— Именно так ты будешь выглядеть, когда станешь демоном, — заметил я мягко, вкрадчиво. — Именно этим кончится твоя попытка забрать мои силы. Ты будешь жить в зеркале и прислуживать другим зеркальным королевам, забирая взамен крохи их жизненных сил, оставляя на их зеркальном отражении все эти жуткие отметки. И знаешь что, дорогая? Эта судьба ожидает тебя в любом случае, выпьешь ты мою силу или нет. Это то, чем ты станешь.
— Ложь, — прошептала она. — Ты лжёшь!
— Нет, — усмехнулся я. — Не лгу. Ты хочешь быть демоном? Ты станешь им. Столетия и столетия жалкого существования в зеркале — вот цена твоего контракта. Смотри внимательней. Предвкушай!
36
Ох, надо было видеть её выражение лица! Не будь мне так паршиво, я бы в полной мере насладился. Но даже и так…
На самом деле, я одновременно не говорил правду и не врал. Если честно, то кто его вообще знает, во что эта дамочка переродится? Офисы принимают в процессе косвенное участие, но не отвечают за перерождение напрямую — оно остаётся на совести нитей вероятностей и сложной системы противовесов и дорог. Иногда мы можем вмешаться, и то только поспособствовать, не более. В вопросах перерождения последнее решение никогда не за нами.
Да, велики шансы, что Ю. преобразится именно в такую вот низшую дрянь, но это я раньше был почти уверен. Теперь, полюбовавшись на отжиги этой красотки, допускаю, что она даже может стать какой-нибудь более высокоранговой зеркальной демоницей. Может даже с будущей возможностью повышения, как знать. Из людей очень редко получаются толковые демоны, но… Скажем, и не такие чудеса бывают под первым из девяти небес. И Ю., опять же, продемонстрировала просто-таки поразительный потенциал, которого я от неё не ожидал. Как знать, как знать…
Впрочем, я не могу знать, кем она переродится. Но сделаю всё, чтобы перерождаться было нечему.
Не то чтобы я любил такие игры (в отличие от Бэла, пожирание чужих душ никогда не доставляло мне удовольствия), но сегодня и сейчас я, можно сказать, встал не с той ноги.
И слегка не в духе.
— Ты лжёшь!! — выкрикнула она. — Ложь! Ложь!
Ох, чтоб тебя, что ж ты так ножичком так размахалась-то! Что теряет контроль, хорошо, но как же больно! И даже почти плевать, что боль не моя, потому что — всё же моя. И эта проклятая, проклятая беспомощность. Как они это терпят? Как моя ангел это терпела?! А ведь она столько раз умирала, и всегда от чужой руки… знал бы, как это, не позволял бы ей перерождаться человеком.
Чем угодно, но не человеком.