Блог «Серп и молот» 2014–2016

Но это в Англии так было. И во Франции. И в Германии… Потому что там произошли буржуазные революции, которые сломали основы феодализма. Феодалы, как класс землевладельцев, стали достоянием истории в Европе, их сменила сельская буржуазия. Даже если барон оставался владельцем поместья, он уже не был сеньором, он был обычным буржуа с аристократической родословной просто. Крупный землевладелец обеспечивал более высокую продуктивность в сельском хозяйстве и сокращение сельского населения шло непрерывно, в том числе и сельского пролетариата, до уровня, когда эта категория наемных рабочих уже просто перестала быть фактором исторического процесса.

У нас же буржуазной революции не случилось! У нас всё произошло по принципу хирургической операции по удалению гланд через задний проход. До 1861 года Россия, со своим крепостным землевладением, существовала как классическое феодальное государство. И когда уже мало того, что существование страны в таком виде делало ее экономически несостоятельной рядом с основными геополитическими конкурентами, но уже грозило внутренним взрывом со стороны вконец замордованного мужика, правящий класс феодалов во главе со своим сеньором-царем решился на проведение буржуазной реформы. Но, так как правящим классом были феодалы, то эта реформа была проведена с соблюдением их интересов, с известными «выкупными платежами». Да еще и земля была передана не в собственность «освобожденным» крестьянам — общинам.

Чем мыслили царь и его советники, когда своими руками заложили эту бомбу под основание империи, можно только гадать. Наверное, какие-нибудь жидо-масоны их на это надоумили…

Начались сразу же «забавные» процессы в «аграрном секторе». Перво-наперво резко вверх рванула численность крестьян. Община выделяла землю на едока, поэтому бабы едоков плодили без перерыва на декретный отпуск. Мединский даже не вспомнил о таком факторе, повлиявшем на рост численности народонаселения. Пока новорожденный потребитель продуктов «фермерского» хозяйства не превратился во взрослого мужика, это было для конкретного «фермерского» хозяйства экономически оправданным — ребенок мало ел. Но потом этот член семьи вырастал, женился, отделялся от родителей… И земля общины начинала дробиться в геометрической прогрессии. Наступило малоземелье, повлекшее обнищание.

Одновременно по крестьянам шибанули «выкупные платежи». Только получив свободу, клочок пашни от общины, не успев подняться на ноги, бывшие крепостные сразу, в подавляющем своем числе, оказались в злостных недоимщиках. Это еще одна причина обнищания.

И нищета здесь же вызвала новую волну роста рождаемости. Нищета всегда многодетна.

Многодетность еще нищеты добавила. А нищий, малоземельный «фермер» способен вести только допотопное, малопродуктивное производство, которое ведет к дальнейшему обеднению. Замкнутый круг.

Всю эту массу сельского населения нужно было уводить из аграрного производства в промышленность. А этой промышленности не существовало. Вернее, промышленность-то была, просто она была в стране феодальной. Но феодал — это землевладелец, а не промышленник. Более того, феодалы и капиталисты — классы антагонисты, поэтому сама помещичья власть была не заинтересована в развитии капитализма, она его боялась, как конкурента. Если точнее, то правящая верхушка боялась своего, отечественного буржуя. А вот в заморском предпринимателе такой опасности она не видела, поэтому своего давила, а иностранцу дозволяла все двери открывать ногой.

Климентий Ефремович Ворошилов оставил очень интересные воспоминания, названные им «Рассказы о жизни», вот этот процесс там описан наглядно: