Блог «Серп и молот» 2014–2016

Смоленск на какой реке стоит? На Днепре? Вот там, воспользовавшись подготовленной по предложению Ворошилова обороной, сменивший его Семен Константинович Тимошенко и умоет немцев в кровище, почти на два месяца их остановит. Смоленск стал первым самым серьезным уроком для фашистов. Именно после него они стали чесать затылки и прикидывать, что вляпались во что-то такое серьезное, что последствия представить жутко.

Ворошилов под Могилевым еще успевал каким-то образом не только командованием фронтом заниматься, но даже инструктировал лично отправляемые в тыл врага диверсионные группы. И, подозреваю, именно он и понял, что послужило причиной поражения войск Западного фронта. Больше некому было инициировать арест Павлова. 1-го июля Климент Ефремович выехал в Ставку, а 4-го Павлова арестовали. Скорей всего после доклада Ворошилова о причинах поражения.

Климент Ефремович же ничего не знал о внезапном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Он увидел, что штаб Павлова преступно прошляпил это нападение.

Более того, сейчас я назову дату, когда советские люди впервые узнали о внезапном нападении Германии. До этого момента никто в СССР представления об этом не имел.

Так вот, впервые это озвучил с трибуны 20-го съезда 25 февраля 1956 года «маленький Маркс»:

«В ходе войны и после нее Сталин выдвинул такой тезис, что трагедия, которую пережил наш народ в начальный период войны, является якобы результатом „внезапности“ нападения немцев на Советский Союз. Но ведь это, товарищи, совершенно не соответствует действительности.»

Вот в чем Никита прав был, так в том, что это действительности совершенно не соответствует. Поэтому, когда он эту дурь залепил делегатам съезда, то даже в той тщательно подобранной компании стали раздаваться щелкающие звуки отвалившихся от удивления челюстей.

Никогда и никому Иосиф Виссарионович не говорил о внезапном нападении ни слова. О вероломном нападении он говорил, но, согласитесь, разница в этих словах есть. Вероломное нападение можно ждать и даже готовиться к нему, страхуясь. А внезапного нападения не ждут, оно внезапно и нападает.

И дальше Хрущ нес уже полную ахинею о разведчиках, которым Сталин не верил и о бедных генералах, которым он запрещал войска в боеготовность приводить, опасаясь провокаций, а потом их делал стрелочниками и расстреливал.

И «катастрофа 1941-го года» — из этого же доклада:

«Если взять многие наши романы, кинофильмы и исторические „исследования“, то в них совершенно неправдоподобно изображается вопрос о роли Сталина в Отечественной войне. Обычно рисуется такая схема. Сталин все и вся предвидел. Советская Армия чуть ли не по заранее начертанным Сталиным стратегическим планам проводила тактику так называемой „активной обороны“, то есть ту тактику, которая, как известно, допустила немцев до Москвы и Сталинграда. Применив такую тактику, Советская Армия только-де благодаря гению Сталина перешла в наступление и разгромила врага… в первые же часы и дни противник истребил в наших пограничных районах огромное количество авиации, артиллерии, другой военной техники, уничтожил большое количество наших военных кадров, дезорганизовал управление войсками, и мы оказались не в состоянии преградить ему путь вглубь страны… Было бы неправильным не сказать о том, что после первых тяжелых неудач и поражений на фронтах Сталин считал, что наступил конец. В одной из бесед в эти дни он заявил:

— То, что создал Ленин, все это мы безвозвратно растеряли.»

Ну вот и написали, в соответствии с решениями этого съезда новые романы, сняли новые кинофильмы и провели исторические «исследования».

* * *