Блог «Серп и молот» 2017–2018

«Около 10 часов вечера зазвонил кремлевский телефон — „вертушка“:

— Товарищ Шепилов? Говорит Суслов. Только что скончался Сталин. Мы все на „ближней“ даче. Приезжайте немедленно сюда. Свяжитесь с Чернухой и приезжайте возможно скорей.

В. Чернуха был вторым, после Поскребышева, помощником Сталина.»

Впрочем, до «ближней дачи» обладатель самой длинной фамилии не доехал и оказался в Кремле, в кабинете Сталина, где решили провести первое посмертное заседание «сироты»:

«Кажется, М. Суслову и П. Поспелову поручено было немедленно подготовить обращение от ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета ко всем членам партии, ко всем трудящимся Советского Союза о смерти Сталина.

Создана была правительственная комиссия по организации похорон под председательством Н. Хрущева, с участием Л. Кагановича, Н. Шверника и других…

Условились на следующий день созвать Пленум ЦК, на котором решить самые неотложные вопросы руководства партией и страной.»

Книга Шепилова вызывает очень много вопросов. Главный из которых: а не был ли Дмитрий Трофимович самым главным в нашей стране, пока не «примкнул»? Ни один вопрос даже Сталин без его совета решить не мог!

Ну, ладно. Зато Шепилов назвал дату и время принятия решения о созыве Пленума, после 22.00 5 марта, и дату, на которую было намечено Пленум провести — 6 марта.

Всё выглядит логично. Вечером 5 марта умер Сталин, здесь же решили членов ЦК позвать на Пленум прямо на следующий день, 6 марта.

6 марта Пленум ЦК КПСС, точнее совместное заседание ЦК, Совмина и Президиума ВС, провели. Приняли Постановление, которое 7 марта в газете «Правда», главным редактором которой был Д. Т. Шепилов, было опубликовано.

Только вот в чем проблема, это Дмитрий Трофимович уже почти в полночь 5 марта мог узнать, что ему на следующий день, как члену ЦК, нужно быть в Кремле, и у него еще оставалось время выспаться, побриться и утром на метро или такси доехать до Красной площади.

А с помощью какого устройства товарищ Мельник, член ЦК и первый секретарь Приморского краевого комитета КПСС, должен был телепортироваться из Владивостока в Москву к 6-му марта?

Эра реактивной авиации в 1953 году еще не наступила. И даже винтокрылые машины из Владивостока в Москву летали в те годы далеко не каждый день. Через 4 года, в 1957-м, когда «старая гвардия» пыталась Никиту на кукан посадить, членов ЦК стали в срочном порядке свозить в Москву, задействовав даже военно-транспортную авиацию. И вот через 4 года на созыв пленума ушло целых 4 дня!

А в 1953 году — никаких проблем! Ночью решили, а уже на следующий день все члены и кандидаты в члены ЦК — в Кремле. Чудеса сталинской техники?

С Шепиловым понятно. Он соврал. Я попробовал поискать другие более-менее вменяемые свидетельства — ничего. Даже у Л. М. Кагановича написана какая-то ерунда. У него в мемуарах — Пленум состоялся 7 марта. Такого точно быть не могло. Если бы он был 7 марта, то газеты информационное сообщение о нем не успели бы 7 марта опубликовать.

6 марта — крайний срок. Раньше — мог быть. Позже — нет. Давайте отмотаем от 6 марта… два дня. Ну допустим, что в марте 1953 года были приняты совсем уж экстраординарные меры для того, чтобы членов ЦК свезти в Москву со всей страны. Допустим, что за двое суток это смогли сделать. Быстрее — это совсем нереально.

Тогда Пленум начали созывать, самое позднее, 4 марта. Т. е. Сталин мог быть мертв уже к ночи 3 марта. Начинаем шерстить воспоминания всех «причастных». Бац! А. Микоян!

«В начале марта 1953 г. у него (у Сталина — авт.) произошел инсульт, и он оказался прикованным к постели, причем его мозг был уже парализован. Агония продолжалась двое суток.»

2-е марта — первые сутки. 3-е марта — вторые сутки. Если Сталин умер 3 марта, то цекисты могли успеть съехаться к 6-му.

У Микояна есть еще кое-что. Я в своих книгах писал, что Сталин, скорее всего, умер в своей Кремлевской квартире, как и было опубликовано в газетах тех дней. «Ближняя дача» — выдумка Хрущева, которому потом подпели.

И у Анастаса Ивановича находим подозрительные строки: