Третий путь — погнать за границу, империалистам, голое сырье, которое они возьмут, им это выгодно, потому что они за сырье расплатятся своей валютой и ты на эту же валюту купишь у них штанов для своего народа. Но сначала нужно еще сырья получить столько, чтобы его хватило для экспорта и для своих излишних предприятий, которые нельзя было закрыть, чтобы твоя преступная деятельность стала неочевидной. Поэтому планами 8-ой пятилетки, пятилетки «косыгинских реформ», было предусмотрено резкое увеличение добычи этого сырья — нефти и газа. Но заводы, выпускающие товары группы А, ведь не закрывались, они продолжали бы усугублять перекос, поэтому… снова увеличили объем капитальных вложений, на 59%, если точно помню, по сравнению с хрущевской «семилеткой», уже для строительства заводов и фабрик, производящих товары народного потребления.
Это была не экономика, а какой-то дурдом на лыжах по асфальту…
А как управлять дурдомом? Да почти никак. Дурдом живет по своим законам, как хочет. В этом и есть смысл «косыгинских реформ» — пусть в этом дурдоме выживают, как могут.
Весь смысл «косыгинских реформ» — товарищи директора советских предприятий, мы тут слегка понатворили «волюнтаризма», теперь вы сами крутитесь, как можете.
Завтра-послезавтра продолжу про «экономическую самостоятельность» советских предприятий. Про то, что директорам 60–70-х годов эта самостоятельность нужна была, как ёжику мотоцикл.
Сегодня короткая ремарка. Про дядю Юру Мухина. Дядя Юра Мухин даже не совсем совкодрочер. Он мало того, что придумал себе такого Сталина, за которого сам Сталин его собственноручно глобусом, по которому воевал, забил бы насмерть, так у Мухина еще объект его сексуального обожания — Брежнев.
Юрий Игнатьевич хвалит брежневские времена, приводя в пример завод ферросплавов в г. Ермаке, на котором Мухин работал начальником лаборатории, а потом замом по снабжению. И приводит пример, как успешно работал завод — столько ферросплавов делал и продавал их за границу по демпинговым ценам, что на мировом рынке уронил цены.
Понимаете, до человека даже не доходит, что государство потратило бешенные средства на строительство завода, продукция которого в стране была не нужна, ее приходилось сбагривать за границу за бесценок. Затратить огромные ресурсы, в том числе и трудовые, на строительство и работу предприятия, выпускающего продукцию, которая для своей промышленности не нужна, гнать эту продукцию по демпинговой цене за рубеж и потом покупать на валюту товары для своего народа — это явное экономическое преступление. При Сталине — расстрельная статья. При Брежневе — ордена и премии.
Как этого не понимать и еще этим гордиться — я не знаю.
Следующее направление экономической реформы 1965 года, которую до 90-х годов никто не связывал ни с именем одного Косыгина, ни, тем более, с Либерманом — широкое внедрение хозрасчета. Точнее, так принято трактователями этой реформы считать — Косыгин стал широко внедрять хозрасчет.
Еще отвлечемся на трудовые ресурсы. Нынешнему поколению уже незнакома та ситуация с ними в СССР, наша молодежь сегодня видит итоги сумасшествия, когда ВУЗы и колледжи РФ стали выпускать в немыслимых количествах юристов и менеджеров. Это полная неадекватность системы образования, разумеется. Капиталистической системы.
В СССР система образования таким идиотизмом не страдала, она готовила специалистов по самым разнообразным направлениям, в соответствии с запросами экономики. Дурдом начинался, когда подготовленные специалисты выходили из стен институтов и техникумов, шли удовлетворять… запросы экономики.
На примере факультета, который я закончил. Ветврач в СССР была не просто дефицитной специальностью, а остродефицитной, т. е., не просто специалистов на производстве не хватало, не хватало главных специалистов — главных ветеринарных врачей совхозов и других сельскохозяйственных предприятий, занимающихся животноводством и переработкой продукции животноводства. Во время работы комиссии по распределению выпускников у нас рядом с деканатом стояли чуть не толпы директоров и представителей этих предприятий, которые выпускников буквально за рукава хватали. Фактически, нас не распределяли, мы сами на комиссии выбирали себе место будущей работы.