Блогер и Маргарита. Ковидная дьяволиада

— Есть у нас одна районная, мы договорились с врачом, что он выделит нам под это дело подсобку, которую мы переоборудуем под больничную палату со всеми положенными прибамбасами. Там всё стерильно, безопасно. Вы туда ляжете, и во второй передаче мы сообщим, что у вас начались осложнения. На этом фоне мы покажем ваши клипы, поговорим с вашими друзьями, родственниками. Ну, типа, что вы уже можете оттуда не вернуться. Зритель это любит.

— Зато я не люблю — вы на меня беду накличете, — засомневался певец.

— Да что вы говорите, Диомид Мартынович, какую такую беду? Мы что, первый раз замужем, что ли? Помните, мы так одного продюсера «похоронили», якобы, траванувшегося очистителем «Кирдык-16». И ничего — жив-здоров, и в ус не дует. Вот и с вами всё будет отличненько. Вы же у нас такой живчик — вон сколько лет на сцене держитесь. Мы и в нашей передаче об этом обязательно вспомним. Но это будет в последней части, в четвёртой, где вас благополучно вылечат и вы вернётесь к своим поклонникам. А в третьей передаче врачи будут бороться за вашу драгоценную жизнь и за этой борьбой будет следить вся страна. Короче, получится очень позитивная передача, в которой популярный певец победит этот проклятущий вирус. И все будут довольны: зрители получат хорошую долю оптимизма, вы свой «лимон», а мы отобьём свои «бабки» на рекламе. Ну как, согласны?

Певец ответил не сразу. В эфире было слышно, как он что-то чешет у себя на теле, при этом усиленно сопя, и одновременно думает над этим заманчивым предложением. Наконец, он объявил своё решение:

— Хорошо, я согласен, но если я реально заболею, то вы мне выплатите неустойку.

— Конечно, выплатим, мы вас и похороним, если что… То есть, я хотела сказать другое…

Однако договорить редакторше не дали — из айфона посыпались такие отборные ругательства, что Сонькина сочла за благо отключить «громкую связь», чтобы кто-то посторонний, не дай бог, услышал эти проклятия. Наконец, когда шум стих, редакторша поднесла айфон к уху и услышала:

— Готовьте договор и подвозите ко мне. И маски, блин, не забудьте надеть.

16 апреля 2020 года, четверг, Москва, режим карантина, Храм Живоначальной Троицы на Борисовских прудах

— Здравствуйте, батюшка!

— Здравствуй, сын мой, — последовал немедленный ответ.

— Я хочу, чтобы вы меня благословили, — Шорин озвучил мысль, которая пришла к нему буквально несколько минут назад.

— А ты крещён, сын мой?

— Да, в детстве меня крестили, но в церковь я не хожу.

— Никогда не поздно придти к Богу. Подойди ко мне ближе.

Иван сделал несколько шагов навстречу священнику и тот осенил его крестом, который висел у него на груди. После чего достал из складок своего одеяния маленькую иконку и, протянув её Шорину, произнёс:

— Это икона святого Иоанна, которая будет оберегать тебя. На Руси этот воин света всегда почитался покровителем военных в битвах за своё Отечество.

«Он знает, как меня зовут и что у меня за миссия, иначе бы выбрал другую икону», — пронзила Ивана неожиданная мысль.

Он склонил голову перед священником и тот надел ему на шею иконку-оберег. Поблагодарив батюшку, Шорин направился к автомобилю, чувствуя на себе не только взгляд священника, но и сил, которые его оберегали.

16 апреля 2020 года, четверг, Москва, режим карантина, улица академика Варги

Матвей Глейзер взглянул на часы — было уже начало девятого вечера. Пора было уходить, тем более, что все сотрудники секретной лаборатории ещё два часа назад покинули свои рабочие места и давно уже были дома. Но Глейзер остался, поскольку торопиться ему было некуда. Его дети жили вдали от него — кто в Израиле, а кто в США, а они с супругой доживали свои дни в России, не желая никуда уезжать. Однако полгода назад супруга Глейзера ушла в мир иной, оставив супруга доживать свой век в одиночестве. Поэтому домой он не торопился, зная, что там его никто не ждёт. Однако и на работе вечно не просидишь. Поэтому, сняв с себя белый халат, Глейзер бросил его на спинку стула и собрался было уже выключить свет, когда у него в кармане зазвонил мобильный телефон. Причём на его экране вместо номера высветилась надпись «Неизвестно». Слегка подумав, Глейзер всё же решил ответить. И услышал на другом конце провода знакомый голос — это был Микис Сатриади, с которым они познакомились в далёком уже 1998 году.