Блогер и Маргарита. Ковидная дьяволиада

— Спасибо большое, но как вы сюда попали? — придя, наконец, в себя, спросил хозяин кабинета.

— Как всегда попадают — ногами, — и губы профессора тронула лёгкая улыбка. — Но вы не волнуйтесь — я не заразный. Я, можно сказать, ваш полный единомышленник, который давно следит за вашим творчеством. Помню, почти полвека назад, в начале 70-х, я присутствовал на защите вашей кандидатской диссертации на тему о критериях социального прогресса социалистического общества. Как же вы отлично выступали, как истово защищали эти самые критерии. А как виртуозно вы защитились уже спустя десять лет по своей докторской диссертации на тему о Карле Марксе и первой фазе коммунистической формации. Это было просто восхитительно, вам все рукоплескали, включая ваших оппонентов. И как ловко спустя три-четыре года после этого вы изменили свои взгляды на противоположные и стали с таким же энтузиазмом громить и Карла Маркса, и весь этот социальный прогресс в социалистическом обществе. Разве можно этим не восхититься? Разве мог я, очутившись снова в Москве, не посетить дом моего любимого публициста и не пожать ему лично руку? Конечно же не мог!

Произнеся это, гость поднялся с дивана и, сделав несколько шагов, протянул политологу свою ладонь с тонкими как у пианиста пальцами. Хозяину кабинета пришлось тоже встать и пожать протянутую руку, которая обдала его таким холодом, что по телу политолога пробежала целая армия мурашек, забравшись к нему даже в исподнее.

— Сейчас, насколько я понял, вы пишете очередную разгромную статью на тему мрачного советского прошлого, — возобновил разговор профессор, возвращаясь к себе на диван.

— Совершенно верно, — подтвердил слова гостя политолог.

— Какой же вы неугомонный, Корнелий Сергеевич, — всё с тем же восхищением воскликнул пришедший. — Сидите, по сути, под домашним арестом, на улицу выходите лишь изредка в маске, да ещё с электронным пропуском в смартфоне, но продолжаете искоренять эту советскую заразу. Откуда же вы силы черпаете для своей ненависти?

— Так ведь жить на что-то надо, — развел руками политолог. — Да и разве один я такой?

— Совершенно верно — не один, — согласился с этим утверждением профессор. — Как написано в одном писании: «Имя им легион». И во главе этой непобедимой армии гордо шагают такие, как вы, Корнелий Сергеевич, подвижники — истинное лицо нашей продаж… пардон, продвинутой интеллигенции. Не было бы вас, что бы я делал, ума не приложу.

— А вы профессор каких наук? — поинтересовался политолог.

— У меня широчайший профиль, который охватывает практические все науки и даже смежные дисциплины.

— Вы возглавляете какой-то институт? — продолжал допытываться политолог.

— Можно сказать и так, — согласно кивнул профессор.

— А где он находится?

— У нас множество филиалов практически во всех странах мира, а головной офис находится в Преиспод… Впрочем, это не важно. Главное, что если вы захотите, то я могу обеспечить вам чтение лекций по всему земному шару. Естественно, с хорошим гонораром. Хотя я знаю, что вы и здесь, в России, пользуетесь спросом — вас приглашают на разные ток-шок на телевидении, на радио.

— Да, приглашают, но, честно признаюсь, толку от этого мало, — тяжело вздохнул политолог.

— А в чём дело? — насторожился гость.

— Народ всё меньше верит в нашу пропаганду, добрым словом поминает Сталина и даже Брежнева.

— Да, испортился народец, вконец распустился, — согласно кивнул головой профессор. — Однако, может, в этом есть и ваша вина, Корнелий Сергеевич? Может, сбавили обороты, где-то недорабатываете?

— Да я тружусь, как проклятый — пишу по несколько статей в разные издания, — взвился политолог. — Вчера, например, на «Ухо Москвы» отослал сразу три свои работы. Так они только одну опубликовали. Разве с таким подходом можно что-то изменить?

— Действительно, как же изменились времена, — скорбно покачал головой гость. — Помните, двадцать лет назад как всё было прекрасно — спрос на антисоветчину опережал предложение. Вашего брата антисоветчика буквально на руках носили. Перед вами были открыты все двери. Казалось, ещё чуть-чуть и советское прошлое навсегда канет в небытие, как кошмарное наваждение. А что получилось?

— Безобразие получилось! — не скрывая своего возмущения, воскликнул политолог. — Люди просто с ума посходили от ностальгии по советскому прошлому. Даже в магазин зайти невозможно — там столько советских брендов. А по телевизору постоянно крутят советские фильмы, звучат советские песни. Единственная надежда на наших западных товарищей.

— Короче, вы хотели бы сделать маленькое турне по миру? — догадался, куда клонит политолог его собеседник.

— Если есть такая возможность, уважаемый профессор, — согласно кивнул головой Пупко. — Сами видите, всё вокруг дорожает, а жить надо. Тут ещё этот коронавирус, треклятый.

— А что, у вас какие-то нелады со здоровьем? — не скрывая своего беспокойства, спросил профессор.

— Что-то покашливаю — боюсь, не подцепил ли я эту болезнь вчера в магазине?