Блогер и Маргарита. Ковидная дьяволиада

— И его, и Есению Кипчак с мужем, и даже телеведущих Пергамента с Кипарисовым. Они мне все сами сегодня звонили. Хотели похвастаться, но я их всех умыл: дескать, чего радуетесь ушлёпки — я тоже в числе приглашенных. А вас, значит, профессор Вóландов проигнорировал? Ай-ай-ай, как же это несправедливо, — деланно закатывая глаза и разводя руками, произнёс Калечин. — Ведь вы же из всех нас сильнее всех пострадали. Вам даже в лицо на одном из эфиров заехали в пылу спора наши идейные враги. Вас должны были в первую очередь позвать.

Каждое слово, вылетавшее из уст историка, будто острый нож вонзалось в сердце Дзе-Дзе и он каким-то неимоверным усилием воли сдерживал себя, чтобы не наброситься на собеседника с кулаками. Его, выдающегося из всех историков, одного из лидеров антисоветской пропаганды, не удостоил своим вниманием сам профессор Вóландов. Какого-то убогого спортивного комментатора и ведущих примитивных телевизионных ток-шоу он пригласил, а про Дзе-Дзе забыл. Нет, эту вопиющую несправедливость душа историка не могла вынести. Поэтому, когда его собеседник, взглянув на часы, убежал на запись очередного радиоэфира, Дзе-Дзе ещё какое-то время продолжал стоять истуканом посреди коридора, погружённый в прострацию. Затем на ватных ногах он направился к лифту, на них же спустился на первый этаж, вышел из здания радиокомпании и дошёл до своего автомобиля. На этих же ногах он вскоре вошёл в подъезд своего дома на Суворовском бульваре и, вместо того, чтобы подняться наверх на лифте, отправился туда пешком, с трудом переставляя ноги и безучастно глядя вниз.

Когда историк вошёл в свою квартиру, он застал в коридоре свою супругу Матильду, которая собиралась выйти в магазин за продуктами и примеряла у зеркала медицинские маски, различных фасонов и расцветок, купленные у одного знакомого спекулянта. Увидев мужа, который войдя в квартиру, устало опустился на банкетку, женщина спросила:

— Дилечка, как ты думаешь, эта маска мне подойдёт?

И жена повернулась к мужу лицом, на котором была маска сиреневого цвета с изображёнными на ней золотыми звёздами. Однако историк тупо смотрел в одну точку, не обращая на супругу никакого внимания.

— Что с тобой, любимый? — голосом, полным беспокойства, вновь обратилась к супругу женщина. — Ты что, заболел? У тебя «корона»?

В этот миг взгляд историка упёрся в зеркало, в котором он явственно увидел, как на его голове сияет золотая корона, которая в следующее мгновение стала медленно деформироваться, превращаясь в какую-то бесформенную массу, стекающую по ушам. Чтобы прогнать это наваждение, историк сильно тряхнул головой, что вызвало новый прилив беспокойства у его жены:

— Точно, ты заболел! Надо срочно померить тебе температуру.

И женщина собралась было бежать на кухню, где у них была аптечка, а в ней покоился градусник, но глава семейства её остановил:

— Ничего мерить мне не надо — я здоров.

— Как же здоров, если на тебя буквально лица нет, и ты трясешь головой, — продолжала сомневаться супруга.

— А как мне ею не трясти, если меня не позвали на бал. Представляешь, эту бездарщину Калечина позвали, а меня нет.

— Какой ещё бал?

— Профессор Вóландов приехал в Москву и даёт сегодня в полночь бал в честь своих единомышленников, сообщил историк, впервые за время разговора переведя взгляд на жену. — Позвал туда всех, а меня забыл. Ты можешь себе это представить? Не позвать меня — человека, который столько всего сделал ради торжества его идей. Человека, которого постоянно обливают грязью, даже морду бьют в прямом эфире! Нет, я отказываюсь так дальше работать. Я перехожу к коммунистам. Паду в ноги Геннадию Андреевичу, буду умолять записать меня в их ряды. Думаю, ещё не поздно.

— Ишь чего удумал — к коммунистам он пойдёт! — упирая руки в бока, воскликнула женщина. — Только через мой труп! А что касается приглашения, то надо посмотреть в почтовом ящике. Ты утром туда не заглядывал?

Услышав эти слова, историк буквально встрепенулся. Как же он не подумал об этом раньше — про почтовый ящик? Ведь если приглашение не вручили ему лично, то могли бросить именно туда. Однако спуститься вниз и подтвердить эту догадку у историка не было сил — он боялся очередного разочарования, которое могло добить его окончательно. Поэтому он с надеждой посмотрел на свою супругу, которая всё сразу поняла.

— Сиди здесь и жди меня! — приказным тоном объявила женщина и, не снимая своей модной маски, вышла за дверь.

Причем, вызвав лифт, она какое-то время терпеливо ждала его, а потом, услышав, что кто-то перехватил кабину на верхних этажах, решила отправиться вниз пешком. А историк продолжал сидеть на банкетке, со страхом прислушиваясь к звукам, которые раздавались за дверью. И в этот самый миг она отворилась и в квартиру вошёл мужчина, которого историк видел впервые. На незнакомце был старомодный сюртук, коротковатые брюки, из-под которых торчали разноцветные носки, а в правом глазу отсвечивал матовым светом монокль.

— Господин Автандил Дзе-Дзе? — спросил мужчина у хозяина квартиры.