Блок № 667

Младший распахнул дверь и, ошарашенный, встал на входе, Мальчик аккуратно вышел из-за его плеча и увидел Гендевита, скорчившего на редкость уморительную рожицу. Мальчик непременно бы прыснул со смеху, если бы на полу не валялся опрокинутый стул, начищенные до блеска туфли, а маленькие, в белых носочках ступни Гендевита касались бы пола.

Глава № 7

1

Младший сдвинул стаканчик с карандашами немного левее от правого угла стола, листы бумаги придвинул к себе, а тяжелую металлическую линейку положил в ящик.

— Ты так и не научился точно выставлять предметы на моем столе, Мальчик.

— Трудно учиться бессмыслию.

— Зато ты научился мне грубить. Но все это теперь не имеет значение — нас вызывает к себе надзиратель Афрон, и, как это не грустно, похоже, мы скоро расстанемся.

2

Младший толкнул необычайно легкую дверь от себя и пропустил Мальчика вперед. Мальчик зашел и немного опешил — вдоль стен на лавках сидели люди и тоскливо смотрели перед собой, не обращая на Мальчика с Младшим никакого внимания, только человек за столом у следующей двери стал подробно рассматривать вошедших. Младший неуверенно подошел к человеку за столом и шепотом сказал:

— Мы к надзирателю Афрону.

Человек за столом сразу же перестал обращать на Мальчика и Младшего какое-либо внимание, а люди, сидящие вдоль стен, напротив, стали подробно их рассматривать.

— Мы к надзирателю Афрону, нас вызывали.

Человек за столом взял ручку и нарисовал на листе бумаги три кривых квадратика, один треугольник и восемь окружностей.

Младший растерялся и покраснел.

— А зачем вы говорите, явно глухому человеку, что мы пришли к надзирателю Афрону?

— Помолчи, Мальчик. Он не глухой. Так положено.

— Что же он молчит? Хотя, судя по обилию кругляшков на его листочке, он, наверно, просто еще не осознал смысл вашей фразы. У нас в восьмой камере идиот Колпак тоже ходил только кругами.

Человек за столом быстро вскочил, бросил ручку, заиграл желваками и сказал Младшему, что он сам идиот. Младший сказал, что он не говорил, что человек за столом идиот и что он только пришел с Мальчиком к надзирателю Афрону по вызову. Человек сел и сказал, что все к надзирателю Афрону и все по вызову, и садитесь на скамейку, и ждите, когда вас действительно вызовут. Младший с Мальчиком сели на свободное место и стали ждать, постепенно смотря перед собой все тоскливее и тоскливее.

Младший и Мальчик сидели очень долго, несколько раз Мальчик предлагал Младшему придти попозже, и каждый раз лысый сосед справа говорил, что уходить из комнаты неэтично и надо ждать. Человек за столом изрисовал целую стопку бумаги, ни одного из сидящих с Младшим и Мальчиком людей не вызвали, и никто из двери за спиной человека за столом не вышел. Потом звякнул какой-то звоночек, человек, сидящий за столом поднялся, собрал бумаги, положил в карман ручку и вышел из комнаты, за человеком один за другим вышли и все остальные, Младший и Мальчик остались одни.

— И что теперь?

— Откуда я знаю, Мальчик.

Мальчик встал, подошел к двери за столом, тихонечко ее приоткрыл, после чего изумленно свистнул и распахнул настежь — за дверью была выложенная грубым красным кирпичом стена.

— Мы зашли в то помещение?

— Не знаю, но приемная всегда была здесь. Пойдем.

Младший потянул входную дверь на себя, пропуская Мальчика, а Мальчик сходу ткнулся головой в грудь надзирателя Афрона.

— Что же это такое, охранник Младший? Неужели так трудно немного подождать?

— Да мы думали…

— Не надо думать — я-то на что?

Афрон сел за стол, жестом пригласил присаживаться Младшего на правую лавку, а Мальчика на левую, немного помолчал и сказал:

— Собственно, охранник Младший может быть свободным.

3

Афрон кашлянул и тут же вбежал человек, сидевший до этого за столом, протянул надзирателю папку и замер в ожидательной позе.

— Чего замер? Проваливай.

— Извините.

— На место.

— Слушаю?

— Тебе не надо слушать. Мальчик, — это Шиндлер. Проваливай.

— Извините.

Шиндлер поклонился Мальчику и выбежал из комнаты.

— Итак, Мальчик, вот ты у меня весь в этой папке, вплоть до последнего доноса на тебя и Младшего обслуживающего помощника Младшего Спилберга. Охранника Младшего мы трогать не будем, он хороший работник, а вот, что с тобой делать, даже не знаю, посоветуй.

— Возьмите меня к себе советником.

Афрон тоненько заржал, а когда в дверь просунулась удивленная голова Шиндлера, бросил в нее папку Мальчика.

— Мальчик, любого другого я бы давно стер в порошок только за подобие твоей ухмылки, а ты мне хамишь и тебе хоть бы что. А все почему? — Потому что я давно за тобой наблюдаю, еще с той фразы про Бешеного, помнишь: “Вам незачем его бить — он умер”. Я тогда подумал: что-то в этом подростке есть. И, действительно, Мальчик, ты так похож на меня — я тоже был когда-то таким.

— Такого мне еще никто не говорил.

— И не скажет, Мальчик.

Афрон загрустил и замолчал, а Мальчик, истомленный долгим ожиданием Афрона, свесил голову набок, глубоко, плавно задышал и уснул.

4

Мальчик открыл глаза и сказал:

— Здравствуй, Шиндлер.

— Здравствуй, Мальчик. Как спалось?