Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ)

Уик-энд пролетел быстро и без приключений. Легенда о простуде продолжала действовать, спасая Рустама от лишних встреч с Тимом, который целиком и полностью сосредоточился на Ане. Форвард и его благополучие, конечно, были важны для перспектив на светлое будущее, но эмоции, получаемые от общения с его сестрой, однозначно стоили больше.

Наличие рядом тех, кто мог оказать помощь и поддержку, избавили Рустама от необходимости принимать обезболивающее ежедневно, как планировал, когда хотел остаться за городом. Это позволяло более точно оценивать физическое состояние, в котором пребывал. И чем ближе становился к судьбоносному дню, тем сильнее убеждался, что мог погорячиться со своим желанием выйти играть. В лежачем положении чувствовал себя более, чем отлично, однако, когда вставал на ноги, организм, истошно надрываясь, просил вернуться в постель.

Василиса не отходила ни на шаг, проводя почти каждый день в их коттедже. Рустам наблюдал за ней, пытаясь обнаружить хотя бы намёк на то, что она устала или ей надоело нянчиться с ним, однако не видел ничего, кроме искреннего обожания. Они разговаривали, шутили, спорили, и в каждом её взгляде или жесте чувствовалась забота и беспокойство за того, кого любила. Более того, за всё то время, которое проводили вместе, он ни разу не услышал от неё ни слова о спорте: ни одной фразы о баскетболе, о том, как будет здорово, когда он снова станет частью «Разящих» и ей наконец-то можно будет гордиться им.

Она на самом деле была другой: простой, доброй, открытой, а иногда немного наивной, как ребёнок. Она любила читать, смотреть старые фильмы, даже от триллеров не отказывалась. Она любила музыку — всю, кроме тяжёлого рока, а ещё любила танцевать. Ей нравились животные — кошки и собаки, правда, на первых у неё была жуткая аллергия. Чем больше узнавал деталей, тем сильнее её хотелось оберегать, защищать; ею хотелось любоваться: тем, как смеялась, как морщила носик, слегка приподнимая брови вверх, если была не уверена, как он отнесётся к тому, что говорила. Она излучала позитив, заряжала им настолько, что не улыбаться не получалось.

Рустам не один раз ловил себя на мысли, что с ней хотелось быть настоящим: хотелось смеяться, когда смешно, а не для того, чтобы заполнить пустую паузу, во время которой, не дай Бог, кто-то мог задать неловкий вопрос; хотелось молчать, наслаждаясь в тишине обществом друг друга; хотелось просто касаться её, обнимать, вдыхая аромат, не сводя всё к физическим ласкам и плотскому наслаждению как было в прошлом.

Она понимала его, принимала и самое главное, как сказала Аня, — чувствовала. Каким образом? Непонятно. Наверное, так же, как он чувствовал, когда ей нужно было просто помолчать, а когда — нарушить личное пространство, одаривая теплотой, нежностью и любовью насколько это позволяло больное ребро.

Райскую идиллию разбил в четверг вечером звонок Тима. Василиса уже уехала, а поздняя тренировка команды позволила Ане остаться дома.

— Засыпайся порошками, таблетками, микстурами — короче, делай, что хочешь, но завтра ты должен быть в зале, — без каких либо слов приветствий сразу перешёл к сути парень. — Самарин рвёт и мечет. Я держу оборону, но скоро она не выдержит.

— Я понял, — улыбнулся Рустам. — Завтра как раз собирался выходить на учёбу.

Брови Ани медленно поползли вверх — какая учёба?

— Уверен, Богомол уже по мне соскучился.

— Коллоквиум по средним векам, — хохотнул Матвеев в трубку. — Приплюсуй к своему списку на зимнюю сессию всё то, что будет обсуждаться завтра на паре.

— Похоже, для нас одних придётся отводить целый день, чтобы он успел спросить всё, что мы ему задолжали.

— Останься дома, бро, — вдруг серьёзно проговорил Тимофей.

— Своих не бросаем. К тому же, мне дико не хватает его жабьих глаз и скрипучего голоса.

В трубке послышался громкий смех.

— Расскажу Гущиной, что у неё появился соперник. Пускай тренируется делать глаза на выкат, иначе есть шанс лишиться «наглого и ленивого спортсменишки». — Отсмеявшись после вполне удачной имитации историка, Тим уже серьёзнее добавил: — Если моя зазноба там, передавай привет. Наберу ей позже. А ты подумай о том, что я сказал: на фига тебе лишний «хвост»! Всё, отбой.

— Пока, — улыбнулся Рустам, заблокировав экрана.

— Что там?

Между бровей появилась морщинка. Он задумчиво смотрел на мобильный в руке, а затем перевёл взгляд на сестру:

— Завтра мы едем на учёбу вместе.

— Но ты же…

— Нормально себя чувствую, — перебил её парень. — Ты перевяжешь меня утром, и всё будет хорошо. Укол поможет избавиться от боли. Я постараюсь с лестниц не падать и по периллам не кататься.

— А тренировка? — не уступала девушка. — Как ты собрался играть?

— Молча, используя свои навыки, руки-ноги и высокий баскетбольный IQ.

— Рустам…

— Я в порядке.

— Рус…

— Всё, закрыли тему! — сорвался вдруг он.

— Никто не собирается забирать твои проблемы и решать их.

Мгновение — и секундный порыв ушёл.

— Прости.

Тишина.

— Ты переживаешь, знаю. Если мне будет плохо, я не стану играть.