Блокада. Книга 5

Малинников долго рассматривал карту, слегка морщась, как от зубной боли, когда из недр железобетонной громады ГЭС раздавался очередной орудийный выстрел. Потом сказал:

– По-моему, годится. Перед позициями нужно расположить минные поля. Но сумеем ли мы поставить мины под таким обстрелом – вот вопрос!

– Что же делать, выбора у нас нет; – угрюмо проговорил Звягинцев. – Мины все равно надо ставить, и как можно ближе к немецким позициям… – Высунувшись из воронки, он посмотрел в сторону ГЭС, что-то прикидывая, потом решительно сказал: – Вот что. Я попробую поближе подобраться к этой проклятой ГЭС и осмотреть там местность. – И, видимо опасаясь, что Малинников начнет возражать, не дожидаясь его ответа, приказал комбату первого батальона: – Капитан Ефремов, за мной!

Ефремов, кадровый командир, был уже немолод, но в свои сорок лет не уступал в быстроте и ловкости Звягинцеву. Они скатились в овраг, потом выбрались из него и, приблизившись к громаде ГЭС на расстояние с полкилометра, залегли. Дальше двигаться было невозможно: пулеметы противника секли снег…

– Вот здесь и нужно ставить мины, – сказал Звягинцев комбату. – Трудно будет, тяжело, и все-таки – здесь. От самого берега по всему фронту обороны. И пушки нужно выдвинуть как можно дальше на юг. Ни в коем случае нельзя пропустить немцев в овраг, иначе они там скопятся и их ничем не возьмешь. Понял?

…Место для своего командного пункта Малинников и Звягинцев выбрали южнее так называемых Беляевских болот, сейчас прикрытых глубоким слоем снега, не более чем в километре от позиций второго батальона, то есть от центра полосы обороны. Это место было выгодно и тем, что километрах в трех на север, где-то в районе деревни Марьино, размещался командный пункт армии.

Перед тем как вернуться на правый берег, они решили все же уточнить, где именно находится армейский КП.

Направились, сверяясь с картой, на север, вдоль Невы, и вскоре увидели впереди идущих в том же направлении командиров.

– Я сейчас узнаю поточнее, где это самое Марьино, – сказал Звягинцев и ускорил шаг.

Но командиры тоже шли быстро. Звягинцев уже не шел, а бежал. Почти догнав идущих, он крикнул:

– Товарищи! Товарищи командиры! Погодите минутку!

Те обернулись, и Звягинцев узнал среди них Ворошилова, Духанова и членов Военного совета 67-й армии генерала Тюркина и полковника Хмеля.

От неожиданности Звягинцев остановился. Мысль о том, что вот уже который раз он попадает на глаза Ворошилову и может показаться маршалу выскочкой, умышленно пытающимся обратить на себя внимание высокого начальства, словно сковала его. Ему захотелось повернуться и убежать, пока Ворошилов, может быть, еще не разглядел его лица…

Но тут раздался суровый оклик Духанова:

– Что вы здесь делаете, подполковник?! Подойдите сюда.

Звягинцев сделал несколько шагов и, поднеся руку к ушанке, обратился к Ворошилову:

– Товарищ маршал, разрешите ответить товарищу командующему.

– Отвечайте, – сказал Ворошилов, и голос его на этот раз прозвучал сухо и строго.

– Товарищ командующий, – делая полуоборот к Духанову, произнес Звягинцев, – докладываю, что ваше приказание выполнено. Сводный батальон УРа вчера посажен на рубеж у пункта Пильня Мельница, фронтом к Шлиссельбургу.

– Это мне известно. Что вы делаете здесь?

– Получили приказ командующего фронтом перебросить сюда три артпульбата. Комендант УРа, я и комбаты производили рекогносцировку, потом…

– Что потом?

– Решили уточнить, где КП армии. Куда тянуть связь.

– И сколько времени вы здесь бол…

Духанов, несомненно, хотел сказать «болтаетесь», но его остановил Ворошилов:

– Погоди, генерал. – И, обернувшись к кому-то из сопровождавших, приказал: – Карту!

Ему подали планшет с прикрытой целлулоидом картой.

– Покажи рубеж, который вам приказано занять, – сказал он Звягинцеву.

Тот сдернул с правой руки варежку и ногтем провел по целлулоиду линию от Невы, перед Вторым городком, на юго-восток.

– Так… Значит, будете прикрывать Борщева. Правильно, – кивнул Ворошилов. – Переброску начали?

– Никак нет, товарищ маршал, успели только произвести рекогносцировку.

– Что же вы тянете? – повысил голос Ворошилов. – Положение осложнилось. Противник готовится к повторной контратаке. Срочно перебрасывайте свои батальоны. Срочно! И передайте мою просьбу бойцам и командирам – ни в коем случае не пропустить врага. В ваших руках может оказаться судьба всей операции. Всей! Тебе ясно?

– Ясно, товарищ маршал, – произнес Звягинцев, от волнения не слыша своего голоса.