Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Лежу, смотрю в окно, вижу ясное небо, зеленую листву деревьев. Иногда солнышко, играя, заглянет. Так спокойно, кажется, и тихо. Природа нежится. Юрка безмятежен, играет на полу. Только игра его не обычная: взрывы, бомбежки, налеты, ранения. Нет, не все так спокойно. Обманчиво все кругом. Атмосфера сгущается. Что ждет нас через день, два? Уцелеем ли мы с Юркой в этой пучине. Он мал, а я больна. Вот что плохо. Я лежу и не знаю, когда встану на ноги [В. И-а][13].

2 сентября 1941 года

Немцы почти у Ленинграда, но никто из нас не сомневается, что здесь они не будут. <…> Город вооружился, ощетинился. В высококультурных и гуманитарных учреждениях расположились вооруженные люди. В Академии художеств, Академии наук, на филфаке Университета пахнет солдатскими сапогами. Это наши ополченцы. В профессорской лежат тюфяки. По ночам здесь спят профессора-пожарные. Часто можно встретить ученого с мировым именем в грязном балахоне с кистью в руках. Они на чердаке обмазывают стропила огнезащитным составом и трепещут перед студентами – инструкторами ПВХО.

Улицы странные: окна первых этажей забиты двумя слоями досок (между ними – песок). Это придает городу нежилой вид, но масса народа на улицах свидетельствует об обратном. Ездят странные автомобили зеленого цвета в бурых и черных пятнах – эта защитная мимикрия войска. <…>

Я училась в школе медсестер. 17 июля нас неожиданно сняли с учебы и отправили на земляные работы под Лугу. Рыли противотанковые рвы. Работали около месяца, и здорово работали. О нашей бригаде писалось в Ленинградской окопной правде. Потом временно работала в Педиатрическом институте лаборантом. <…> Сбежала оттуда, и тут как раз начали функционировать наши курсы. Сдала два экзамена на отлично – анатомию и фармакологию. <…> С 1 сентября начались занятия в университете [Л. К-на][14].

3 сентября 1941 года

Рокот войны со всех сторон. Враг все туже сжимает кольцо блокады. Все ближе подбирается к стенам города. <…>

Завод набирает темпы. С каждым днем увеличиваем выпуск продукции для фронта. Сколько замечательных работников на заводе, готовых трудиться день и ночь для удовлетворения нужд фронта. Если бы все были такие. Горы можно свернуть [А. К-й].

«В самом начале войны, когда немецко-фашистские войска развертывали наступление, многие эшелоны с продовольствием, направляемые по утвержденному еще до войны мобилизационному плану на запад, не могли прибыть к месту назначения, поскольку одни адресаты оказались на захваченной врагом территории, а другие находились под угрозой оккупации. Я дал указание переправлять эти составы в Ленинград, учитывая, что там имелись большие складские емкости.

Полагая, что ленинградцы будут только рады такому решению, я вопрос этот с ними предварительно не согласовывал. Не знал об этом и Сталин до тех пор, пока ему из Ленинграда не позвонил Жданов. Он заявил, что все ленинградские склады забиты, и просил не направлять к ним сверх плана продовольствие.

Рассказав мне об этом телефонном разговоре, Сталин дал мне указание не засылать ленинградцам продовольствие сверх положенного без их согласия.

Тщетно я пытался его убедить, что спортивные помещения, музеи, торговые, наконец, дворцовые сооружения могут быть использованы как склады».

А. Микоян. Так было

«О наличии продовольственных товаров в Ленинграде

29 августа 1941 г.

Сов. секретно

Передано по ВЧ 29.VIII в 10 часов

Москва

тов. Сталину

Копии: тт. Микояну, Кагановичу

Доносим о наличии основных продовольственных товаров в Ленинграде:

Остаток по состоянию на 27 августа в днях составляет: по муке, включая зерно – 17, крупе 29, рыбе 16, мясу 25, сельди 22, маслу животному 29.

Считаем такое положение ненормальным, как не обеспечивающее бесперебойное снабжение Ленинграда продуктами.

Предлагаем создать в Ленинграде к 1 октября полуторамесячные запасы продовольственных товаров, для чего с учетом текущего потребления к этому сроку отгрузить: муки пшеничной 72000 тонн, муки ржаной 63000 тонн, крупы 7800 тонн, мяса – 20000 тонн, рыбы 4000 тонн, сельдей 3,5 тыс. тонн, масла животного 3000 тонн.

Просим возложить ответственность на Микояна и Кагановича за срочную отгрузку и продвижение указанных продуктов в Ленинград.

В целях экономии продуктов вносим следующие предложения:

первое – прекратить коммерческую торговлю продуктами питания в Ленинграде;

второе – нормировать отпуск чая, яиц, спичек.

С первого сентября установить месячные нормы чая рабочим и служащим – 25 граммов, иждивенцам и детям – 12,5 грамма, яйца рабочим и детям 10 штук, служащим 8 шт. и иждивенцам – 5 штук; спичек рабочим и служащим – 6 коробок, иждивенцам – 3 коробки.

Молотов Маленков Косыгин Жданов»