Читаем Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг. полностью

См. дневник А.И. Винокурова: «Слова „дистрофик" были неизвестны населению нашего города, теперь их можно услышать всюду, на службе, в очередях, в трамвае…» (Блокадный дневник

А.И. Винокурова. С. 282).

1456

B.C. Люблинский – А.Д. Люблинской. 29 июля 1942 г. // В память ушедших и во славу живущих. С. 180; см. дневник В. Базановой: «Ленинградцы!…Половина из них „дистрофик“ говорит в насмешку… Между прочим, голодающих называют так: „Дистрофия шротовка идет“. (Базанова В. Вчера было девять тревог… С. 143) и воспоминания В.Г. Даева: «Я вздрогнул на своей больничной койке, когда услышал веселый голос медсестры: „…Эй, дистрофики, готовьте ложки, обед несут…“ Как она не боится громко выкрикивать это слово» ( Даев B.Г. Принципиальные ленинградцы: ОР РНБ. Ф. 1273. Л. 88).

1457

Иванов B.C. Дневники. С. 203 (Запись 24 ноября 1942 г.).

1458

Блокадный дневник А.И. Винокурова. С. 282.

1459

См. рассказ В. Суслова о ссоре с другом: «– Дистрофик ты! – ругается. – Сам ты дистрофик! – обижаюсь я» (Суслов В. 50 рассказов о блокаде. СПб., 1994. С. 76). См. также воспоминания В. Головановой о блокадных детях: «,Дистрофик“ и „голодный“ у них были самыми страшными ругательствами» (Голованова В. «Дистрофик» // Петров Анат. Тетрадь в клеенчатой обложке. Нева. 1999. № 1. С. 399) и воспоминания Н. Тихонова: «Мальчишка, худой…с отеками на впалых щеках, швыряет в девчонку комьями земли с травой. И девочка, встав во весь рост, кричит ему звонким голосом: „Ах ты, дистрофик поганый… “ Слово „дистрофик“, жалобное, унылое, зимнее слово, стало ругательным даже у детей» (Тихонов Н. Ленинград принимает бой. C. 25). Отметим, что записки Н. Тихонова увидели свет в 1943 г., когда правду о блокаде старались дозировать.

1460

Даев В.Г. Принципиальные ленинградцы: ОР РНБ. Ф. 1273. Л. 88.

1461

Хивилицкая М.И. Симптоматология. С. 164.

1462

Запись воспоминаний Н. Ивановой цит. по: Разумовский Л. Дети блокады. С. 59.

1463

Пелевин М. Повесть блокадных дней: ОР РНБ. Ф. 1273. Д. 36. Л. 57.

1464

Хивилицкая М.И. Симптоматология. С. 164.

1465

Бианки В. Лихолетье. С. 172. Ему же запомнилась и их «не сходящая с лица онемелая улыбка». Он также считал ее свидетельством распада: «Улыбаясь, сообщают… новости:

– У меня мать умерла.

– У меня дочь в убежище завалило…И улыбаются» (Там же).

1466

Кулагин Г. Дневник и память. С. 218 (Запись 3 июня 1942 г.).

1467

Машкова М.В. Из блокадных записей. С. 45 (Запись 16 апреля 1942 г.).

1468

Там же. Ср. с записями Э.Г. Левиной: «Дистрофия сейчас вызывает не сожаление, а слегка презрительное чувство…Они сейчас балласт. Узнаем их по силуэту, по голосу, по немытости, которая воспринимается брезгливо» (Левина Э.Г. Дневник. С. 172 (Запись 3 июня 1942 г.)). См. также ее описания одного из знакомых – «дистрофиков»: «Шел по Невскому в меховой пижамной курточке, в валенках с галошами, небритый и грязный, в теплый летний день» (Там же).

О том, что «дистрофики», боявшиеся холода, «часто выходили, накинув на голову и тело ватные одеяла», писала и О. Гречина (Гречина О. Спасаюсь спасая. С. 249).

1469

Зеленская И.Д. Дневник. 10 декабря 1941 г.: ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 11. Д. 35. Л. 40 об.

1470

Там же.

1471

Холопов Г. Невыдуманные рассказы о войне // Девятьсот дней. С. 234.

1472

В. Базанова, считая себя «дистрофиком», не решалась даже поступать в театральную студию – опасалась, что ее обидят (Базанова В. Вчера было девять тревог… С. 146). И основания у нее имелись. Обучаясь в 1942 г. в ремесленном училище, она замечала, как часто обделяли ее в столовой: «Была дистрофиком, поэтому мне всегда доставалась одна вода» (Там же. С. 143).

1473

Лихачев Д.С. Воспоминания. С. 475–476.

1474

См. воспоминания А. Терентьева-Катанского: «Вот он, стационар для дистрофиков! Опять более сильные ребята. Бьют…» (Терентъев-Катанский А. Неразорвавшийся снаряд. С. 217). См. также: Разумовский Л. Дети блокады. С. 43.

1475

Цукерман С. Дружинница. С. 33; Даев В.Г. Принципиальные ленинградцы: ОР РНБ. Ф. 1273. Л. 100, 103; Лапина Г.Л. Они говорили правду // 900 дней. С. 379.

1476

Блокадный дневник А.И. Винокурова. С. 251.

1477

Информация Приморского РК ВЛКСМ Ленинградскому ГК ВЛКСМ: ЦГАИПД СПб. Ф. К-118. On. 1. Д. 78. Л. 4.

1478

Зеленская ИД. Дневник. 4 января 1942 г.: ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 11. Д. 35. Л. 49.

1479

Там же.

1480

См. дневниковую запись Г.А. Князева 16 января 1942 г.: «Я спросил нашего бывшего академического извозчика… не знает ли он, чей этот труп везли вчера на санках в таком странном виде…

– А это уборщицу увозили из Главного здания.

– Почему же она была в таком растерзанном виде, и даже волосы волочились по снегу?

– Да она одинокая была» (Из дневников Г.А. Князева. С. 41).

1481

Анисимова К.Я. Школы в дни блокады // Выстояли и победили. С. 48.

1482

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне