Блокадные будни одного района Ленинграда

22 апреля, не дожидаясь, когда все списки инвентаризованного в парке комиссией будут предоставлены в райисполком, была начата передача инвентаря парка другим организациям. В этот день решением райисполкома Отделу социального обеспечения передавалось: «стульев разных – 30, штор на окна – 8, два канцелярских шкафа, три письменных стола, пять бухгалтерских счетов и пять графинов, десять стаканов, четыре ковра, одна „столовая салфетка“, четыре письменных прибора и две вешалки»[645].

27 апреля «во временное пользование» дошкольному районному детскому дому отошел «весь имеющийся мягкий инвентарь»: вафельные полотенца, белая, красная и зеленая материи, скатерти, детские одеяла, простыни, халаты и миткаль.

Кроме этого, детский дом из инвентаря парка получал «олово для лужения посуды», детские настольные игры и велосипеды, диваны, столики и вату медпункта, стаканы, «машинку для стрижки волос», ковры, «портреты», баки для воды, мыло, умывальники, ведра, шезлонги и посуду [646].

В течение мая 1942 г. двумя решениями райисполкома из инвентаря парка передавалось во временное пользование для организации столовых: школе № 274–200 стульев и госпиталю № 94 – 100. Районный детский дом получал «физкультурные костюмы»[647].

В июне того же года с помощью предоставленного Трестом очистки автотранспорта по адресу: Нарвский пр., 9 очищали «выгребной колодец»[648]. Напротив дома, на пустыре, «Водоканал» запланировал пробурить одну скважину для пожарных гидрантов.

«Когда потеплело, в дело снабжения горожан книгами включились газетные киоски. Город не мог себе позволить роскошь проводить подписку на газеты или доставлять их с Большой земли, но какие-то запасы книг остались с довоенной поры. Так, в блокадных киосках появился четвертый том собрания сочинений Шекспира, очевидно довоенное подписное. …

В газетных киосках продавалась не только сатирическая литература. Так, например, была выпущена приключенческая серия в мягкой обложке „Тайна профессора Бураго“[649]. Чего только там не было нагорожено. Шпионы, разведчики, таинственные незнакомцы»[650].

Решение о возобновлении пассажирского трамвайного движения Ленгорисполком принял 11 апреля 1942 г. Начало движения трамваев устанавливалось в 6 час. 30 минут утра, окончание движения – 21 час. 30 минут.

«Сегодня увидел в городе первые пробные вагоны. От волнения чуть не заплакал» (И.В. Назимов, 14 апреля 1942 г.) [651].

Не дожили до этого дня, скончались в первую блокадную зиму работники трамвайно-троллейбусного управления – слесарь Александр Федорович Дементьев, (проживавший по адресу: Нарвский пр., 23/2) и уборщица вагонов Нина Игнатьевна Белая (Промышленный пер., 12)[652].

Трамваи по пяти маршрутам вышли 15 апреля[653] с кондукторами и довоенной стоимостью проезда – 15 коп. (контролеров на городской общественный транспорт ввели с 12 апреля 1945 г.).

Маршрут номер «9» начинался от кольца на 2-м Муринском проспекте и заканчивался на площади Стачек.

«Я, конечно, с утра была у Нарвских ворот на кольце маршрута № 9. Кое-как втиснулась в трамвай, столько было народу. Но мое впечатление от поездки испортила впереди стоявшая женщина. Она была в бывшей белой косынке и с ее волос и с косынки падали насекомые. Я очень боялась, что они упадут на меня»[654].

Трамвайные пути в начале Лифляндской улицы пришли в негодность после артиллерийского обстрела 23 июня 1942 г. В статье заведующего Трамвайным музеем ГУП «Горэлектротранс» перечислены открытые трамвайные маршруты с 15 апреля 1942 по январь 1944 г. Маршруты № 8 и № 31, которые до осени 1941 г. шли по Лифляндской улице и улице Калинина, не указаны [655]. Регулярное движение трамвая от Нарвских ворот до Кировского завода открылось в конце марта 1944 г.[656].

Исполком Ленгорсовета своим решением от 22 апреля 1942 г. обязал «всех без исключения граждан», имеющих велосипеды, перерегистрировать их в срок до 1 мая 1942 г. Виновные в нарушении решения Исполкома могли подвергаться административному наказанию в виде лишения свободы сроком до 6 месяцев[657].

Конец лета 1942 г.