Блокадные будни одного района Ленинграда

Комиссиям предписывалось рассматривать дела в пятидневный срок со дня поступления протокола о нарушении либо жалобы на постановление начальника отделения милиции. Вызов нарушителей на заседания (по «Положению») являлся обязательным, свидетелей – только в случаях, «когда письменные их объяснения недостаточны или неясны». Неявка на заседание комиссии нарушителя (получившего повестку своевременно) «не приостанавливает рассмотрение дела». Заседания комиссий декларировались открытыми, но (подчеркивалось) «протокол заседания комиссией не ведется».

Мер взысканий, которые могли накладывать комиссии, по «Положению» было только три: «предупреждение», штраф не свыше 100 руб. и исправительно-трудовые работы на срок до 30 дней. Последнее могло применяться при неуплате штрафа нарушителем, но не могло быть применено к инвалидам 1-й и 2-й групп, беременным женщинам и некоторым другим категориям граждан.

Взыскание также не могло быть наложено на лиц моложе 16 лет и в случаях, «если с момента нарушения прошло большое одного месяца».

Штраф, наложенный комиссией, должен был быть внесен нарушителем в одно из отделений банка в 15-дневный срок со дня вручения ему постановления комиссии. Квитанция об уплате штрафа предъявлялась в адмкомиссию «для отметки».

Насколько комиссии следовали «Положению» о них в предвоенное время, можно судить по выдержкам из решения городского исполкома, рассмотревшего 24 апреля 1941 г. деятельность районных комиссий в предыдущий календарный год. «Имеют место случаи» (констатировалось горисполкомом) «незаконного привлечения граждан к административной ответственности», протоколы о нарушениях, направляемые органами милиции в комиссии, составляются «небрежно и неграмотно», да и еще и «по истечении значительного срока их составления»[367].

В условиях военного времени подобные «случаи» еще и усугубились.

И в следующие годы факты отмены приговоров административной комиссии райисполком стали нередки. Инвалид войны 1939–1940 гг. за нарушение «санитарных правил» был приговорен… к лишению свободы на 3 месяца. Райисполком: решение адмкомиссии «как незаконное» отменить, «принять срочные меры к освобождению гр. Тимофеева из под стражи»[368].

А в «Крестах» (в январе 1942 г.) умирали от голода, «не дождавшись ни суда, ни следствия»[369].

По «Положению» комиссии не вправе были рассматривать дела об административных взысканиях, налагаемых «органами милиции и другими органами на основании специальных постановлений». В частности, за нарушения паспортного режима. Однако примерно с конца 1942 г. доминантой в решениях адмкомиссий становится именно «нарушение паспортного режима».

Дочь, «имеющая постоянную прописку в г. Ленинграде», ночевала у своего отца – выставлен штраф в 35 руб. «за нарушение паспортного режима». Женщина «допустила» переночевать у себя свою сестру – аналогичное решение[370].

«Учитывая, что ночлег гр. ПЕТРОВА в квартире гр. ФЕДОРОВОЙ был случайным, что не является нарушением паспортного режима», решение адмкомиссии от 1 декабря 1942 г. о наложении штрафа в суме 50 руб. на гражданку М.Е. Федорову было решено «отменить и дело производством прекратить»[371].

Отмены решений адмкомиссии следовали, если представителю прокуратуры удавалось доказать, что ночлег «был вызван продолжительной воздушной тревогой».

Или такой случай. Адмкомиссия приняла решение: наложить штраф в 150 руб. на человека, получавшего 125 руб. в месяц. Райисполком счел наложение штрафа правомерным, но проявил гуманность: снизил его до 25 руб.[372].

А если не платить штраф? Так и делали (судя по статистике – почти половина), стремясь оттянуть платеж, чтобы наступила исковая давность.

Примерно один раз в год райисполком рассматривал вопрос о работе административной комиссии. И каждый раз указывал в своих решениях, что акты составляются небрежно.

Рассмотрел он этот вопрос и 16 марта 1944 г. И что же? По-прежнему (то есть на протяжении нескольких лет существования) в работе адмкомиссии еще «не изжиты существенные недочеты»[373].

И первым среди «недочетов» был назван тот, который позволяет реконструировать, как «закручивались» административные дела. Комиссия рассматривала дела заочно. Практика выездов (выходов) членов комиссии в домохозяйства для разбирательств (с установлением личностей, опросов свидетелей и т. д.) к началу 1944 г. прекратилась. То есть: не «понравился» главе домохозяйства (или соседям) новый жилец – достаточно сообщить устно любому члену комиссии, что в комнате гражданина N ночевало неизвестное лицо. И комиссия штамповала решения, не вдаваясь в такие «подробности», является ли гражданин N инвалидом или нет, сколько человек у него на иждивении, каков размер его заработной платы и т. д.