Блокадные будни одного района Ленинграда

4 июля 1942 г. госсанинспектор Ленинграда В.И. Мирочницкая и инспектор Московского района Лобова «провели осмотр Волковского кладбища.

При осмотре установлено:

1. Обваловка траншей мест массового захоронения проводится, но очень медленно. Никакой планировки нет.

2. По рытью траншей работает экскаватор.

3. Захоронение производится в готовую траншею, заполненную водой, от которой идет трупный запах. Запасная траншея также заполнена водой.

4. Работники по захоронению трупов и обваловке траншей в количестве 22 человек дезраствором для мытья рук не обеспечены; спецодеждой все рабочие обеспечены».

Среди предложений заведующему кладбищу:

«3. Прекратить захоронение трупов непосредственно в воду, отправляя [их] на 1-ый кирпичный з-д для кремации. Срок – немедленно»[555].

Из «Сведений о наличии запасных траншей на кладбищах гор. Ленинграда» на 15 октября 1942 г. Из 12 мест захоронений:

«1. Волково кладбище – 6 траншей, общая их длина – 196 метров, глубина – 3 метра, ширина – 4,5 метра, вместимость – 7190 трупов»[556].

Председатель Ленинского райисполкома – директору комбината «Советская Звезда», 5 мая 1942 г.:

«Исполком Райсовета просит отпустить для районного морга:

1. Марли – 50 метров.

2. Вязи или другого материала на полотенца – 50 метров»[557].

«Мы хоронить сами не могли, поэтому попросили дворничиху „Дору“ отвезти бабушку в морг. Она согласилась, дворники всегда возили. Мы отдали ей паспорт и бабушкины карточки продуктовые, денег заплатить. Завернули бабушку в единственный пододеяльник, положили на санки, и дворник увезла ее из ее родного дома неизвестно куда. Она вернулась скоро, но к нам не зашла, документов похоронных не принесла. До сих пор мы не знаем, где наша бабушка лежит. Дворник сама вскоре умерла»[558].

Из сводки «О количестве вывезенных трестом „Похоронное дело“ трупов на кладбища (индивид. захоронение) и крематории из больниц, госпиталей и райморгов за период с Ноября 1941 г. по Октябрь 1942 г…». Всего вывезено 451 209 трупов, в среднем за день – 12 530 трупов. Индивидуальные захоронения – всего 15 811 трупов, в среднем за день – 588 трупов[559].

Воспоминания А.А. Шмидта:

«А мои грузчики, тем временем погрузили 8 трупов. Работа эта была не простой. Все были очень тяжелыми и замерзшими в разных неописуемых позах. Такой груз только ночью и возить. <…> Дороги до кладбища около двух километров, это примерно один час по темноте, с проверками документов и паролей. Я задумался над фразой, брошенной комендантом [дома]: „Надо же, ведь по всем квартирам прошла спецгруппа по ликвидации и сбору документов. А вы мне принесли записку пострадавшего и похоронку“. Только по дороге на кладбище я догадался, что до нас проходил еще кто-то. Все, что имело какую-то ценность, забиралось этим отрядом, как нам говорилось, в фонд защиты Родины! Но тут же подумал: „А кто их мог проверить и сколько прилипало к их нечистым рукам?“» [560].

Из дневниковой записи И.В. Назимова за 19 апреля 1942 г.:

«Теплый, сверкающий день. <…> Тихо. Не слышно выстрелов… <…>

Но пока обстрелов нет, сижу в скверике у Нарвских ворот и любуюсь солнцем и покоем. Народу мало. Движения транспорта, за исключением одного маршрута трамвая, – нет. В сквере занято несколько скамеек. Вышли мамаши с детьми. Двое ребят катаются на велосипедах, один копошится в песке, трое девочек лет семь-восемь около меня разговаривают.