Читаем Блокадный дневник Лены Мухиной полностью

У нас еще все каникулы. Дни тянутся за днями, удивительно похожие друг на друга. Вот уже три дня, как мы с мамой живем так: встаем примерно часов в 10 утра, часов у нас точных теперь нет, потому что радио не говорит, а наши часы часто останавливаются. Первая встает мама, потом я. Мы съедаем по тарелке студня и пьем горячую воду, а если маме посчастливилось – то кофе. Потом мама уходит. Наступает самая неприятная часть дня. Я остаюсь одна и делаю кое-какие делишки по хозяйству: если нужно, приношу воды, готовлю дрова, мою посуду и пр. Незаметно, глядишь, пора идти в школу. Снаряжаюсь, иду в школу к 1 часу 40 минутам, но там всегда обедают еще восьмые классы. Приходится ждать, пока поговоришь с одним, с другим, приходит время садиться за стол. Жду, когда мне подадут тарелку с супом. Последнее время нам дают только один суп, причем суп абсолютно без соли, пустой, заправлен мукой. Суп довольно вкусный. После того как я вылила свою порцию себе в баночку, я иду домой. Уже приблизительно четверть 3-его. Приближается самое приятное время дня. Здесь лучше не ждать маму, а чем-нибудь заняться. Тогда время проходит совсем незаметно. Наконец приходит мама, приносит хлеб и обед и иногда еще кофе. Мы все распределяем, и начинается кормежка, часов до 6-ти. Мы наслаждаемся, чем Бог послал, жарим свои заветные кусочки и, если есть кофе, пьем кофе. Потом, когда догорят последние угольки, идем спать, приготовив себе тарелку студня.

Ночью, часов в 5-6, мы с удовольствием съедаем его и спим до следующего дня.

Сегодня, может быть, мама принесет 300 грамм джема. Это за вторую декаду на обе и за первую на одну карточку. Мама сговорилась с одним дядей взять пополам банку джема в 600 грамм. Вчера мама ушла из театра, а этот дядя остался стоять в очереди, и, если он вчера получил джем, мама сегодня принесет.

Интересно знать, какое «меню» у нас с мамой будет сегодня. Вчера мы имели (как я, так и мама) 200 грамм хлеба. Две тарелки борща. 6 грамм каши из отрубей (3 столовых ложки). 2 тарелки мучного супа, 2 чашки кофе и одну тарелку студня. Как видно, «меню» хорошее. Добавлю, что я легла вчера спать совершенно сытая, мама тоже. Маме обещают на третью декаду дать рабочую карточку.

I

Я один, один, один всей квартиры господин.

Мама вышла на базар, я поставлю самовар,

Я лучины настругаю, заварю их вместо чаю.

Хоть еще продуктов нет, приготовлю я обед.

Суп сварить не так уж длинно,

Будет суп из гуталина.

Пять мочалок на жаркое, вот так вкусное второе.

«Мяу, мяу, мяу, мяу, – засмеялся кот в углу, -

Я охотно ем свинину, мажу лапкой по усам,

Но бульон из гуталина кушай сам, кушай сам».

II

По театрам и кафе ходят люди в галифе.

Чтоб совсем как взрослым быть,

Галифе мне надо сшить.

Живо Дим штанишки снял,

Ножницами искромсал.

Интересная игра, ой как колется игла.

Кот прищурил глаз лукаво:

«Мяу, новая забава».

А часы, разинув рот, хохотали, как он шьет.

Тики-так, тики-так, вот смешно-то как.

III

Я измазался как чушка,

Надо сделать постирушку.

Куклу Таню в тазике, а в ведерке Кутьку

Выкупал проказник с мылом не на шутку.

Котик по полу катался и от смеха задыхался.

Дима крана не закрыл, а пока белье он мыл,

Затопила все вода, лужа по полу, беда!

Замочил котенок лапки, надо вытереть их тряпкой.

Киска, надо удирать, вместе лезут на кровать.

Испугались тараканы этакой нежданной ванны.

С бедным Кутькой, точно плот, стол по комнате плывет.

Надвигается потоп.

Ищет место Дим посуше,

Эй, в окно и в лужу шлеп. Испугал ужасно чушек.

IV

Бежит бабушка с ведром, дворник Петр с помелом,

А кухарка с кочергой сшибла мальчика ногой.

Он лежит и воет: «Что ж это такое и за что же

в кутерьме

Лоб и нос разбили мне?»

V

Я уеду на трамвае, меня мама не поймает,

На подножке покачу, за билет не заплачу.

На площадке ой как тесно, но зато как интересно.

Ай, какая-то дворняжка в клочья рвет мою рубашку!

Песик, песик, не кусай,

Без меня уйдет трамвай.

Песик, песик, ой, ой, ой,

Дим лежит на мостовой.

VI

Мимо дядя ехал шибко, вез в бочонке деготь.

Деготь черный, деготь липкий,

Даже страшно трогать.

Дядя злющий, бородатый,

Конь большущий и косматый.

Сделав дяде длинный нос,

Дим коня схватил за хвост.

Дядя не проехал мимо,

Рассердился он на Диму.

Диму за ворот схватил,

Прямо в бочку посадил.

VII

Все мальчишки Димку дразнят:

Димка черный, Димка грязный.

Не хотим с тобой играть,

Чтобы рук не замарать.

Бедный Дима горько плакал.

Вместо слезок деготь капал.

Мыли Диму две недели

И отмыли еле-еле!!!*

* Автор начала ХХ-ого века не установлен.

Сейчас я была в школе. Один только пустой суп за 11 коп. Девятнадцатого в школу приходить учиться не надо. Нет дров.

20/I-1942 года

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии