Блокадный дневник Лены Мухиной

Солнышко скрылось, посвежело. Лена вернулась домой и вскипятила на керосинке чай. Как давно не зажигалась эта керосинка. Лена выпила чашку горячего чая с хлебом и сделала рыбный бульон. У нее остались от леща объедки, кости, чешуя и др., так вот она собрала их в жестяную банку и заварила кипятком. Бульон прекрасно настоялся, и Лена выпила целую чашку крепкого, очень вкусного рыбного бульона. Потом Лена починила и почистила свои туфли, надо же на людях быть прилично одетой. Это зимой в лютые морозы люди не думали о своей внешности. Но теперь не то. Наступили теплые майские дни, и люди стали прихорашиваться, следить за своей внешностью. Особенно молодежь. Вновь появились модные прически, шляпки, у мужчин костюмы, нарядные шарфики, и Лене тоже захотелось одеваться получше, понаряднее. Да теперь ей самой стало неприятно и как-то досадно смотреть на людей, запустивших себя, продолжающих кутаться в какие-то тряпки. Но это люди в большинстве пожилые, всякие больные и истощенные. А Лена, хотя последние дни тоже что-то едва передвигала ногами, все же была молодой девушкой и очень большое внимание уделяла внешности. Вот бы одеться понарядней, думала она и очень досадовала, что ее волосы так медленно растут, без волос как-то нехорошо. Волосы так украшают. Смотря на себя дома в зеркало, Лена с удовлетворением замечала, что лицом она не так уж страшна, как ей раньше казалось. Вот телом она действительно исхудала, одни кости, от ее пышных грудей ничего не осталось. Когда-то Лена мечтала быть такой тощей, как Лида Клементьева, она очень досадовала на свою пышную грудь, а теперь она стала еще тощее Лиды.

Сегодняшний день прошел спокойно – ни тревог, ни обстрелов.

3 мая

Сегодня с утра небо затянулось облаками, и враги не преминули воспользоваться этим. Еще до 9-ти часов дважды была объявлена В. Т. Но они обе были непродолжительны и не страшны. Сразу же после сирены начали отчаянно бить зенитки, постепенно они утихли, и в небе послышался мощный гул наших соколов. Не было ни одного сотрясения, значит, не было вообще сброшено бомб. Может быть, вообще врага не допустили до города.

Лена встала после 2-ого отбоя. Сегодняшнюю ночь она спала прекрасно, и сны ей снились все какие-то хорошие. Она сбегала за хлебом и выпила чашку холодного чаю и стала ждать тетю Сашу, чтобы попросить у ней таз и ведро. Уже было полдвенадцатого, а тетя Саша все не приходила, и Лена пошла в столовую. В столовой было много народу, а главное, обеды отпускали только по новым пропускам. Но Лена увидела в очереди свою подругу, с которой училась последнее время. Она взяла ей на свой пропуск одну соевую кашу и 2 мясных биточка. В столовой отпускали хлеб на 5-ое мая, и Лена взяла, не удержавшись, еще 300 гр. хлеба. Придя домой, Лена поела, нагрела воду, вымылась, оделась в чистое и пошла в школу на медосмотр. На улице было прохладно, шел мелкий дождик, небо сплошь затянулось облаками. В ожидании медосмотра пришлось простоять в очереди с час. Наконец с талончиком в руках с надписью «здорова» Лена вернулась домой, [вскипятила 2 чашки чаю, оставшийся хлеб нарезала ломтиками и намазала оставшимся кусочком биточка. Получилось очень вкусно. Завтра начинают работать школы. Но Ленина школа начнет работать с 5-ого. А завтра в 4 часа состоится собрание всех учащихся. По радио Лена прослушала передачу для школьников, из которой многое узнала. Она узнала, что теперь работа школ целиком перестроена. Школьники будут проводить в школе большую часть дня, но учиться будут меньше, чем раньше. В старших классах школьный день будет кончаться в 5 ч. 30 м., а уроков будет не больше 5-ти. Полдевятого начнутся уроки, в 12 часов будет завтрак. Школьники получат горячий сладкий чай и кашу, потом опять уроки, потом перерыв на час. Обедать старшие школьники будут в 4 часа. После обеда занятия в различных кружках. Полшестого домой, причем на дом дадут 100 гр. хлеба, немного масла и сахара. Программа рассчитана целиком на повторение пройденного курса. Занятия продолжатся до 1-ого июля. На лето все школьники поедут в специально устроенные пионерлагеря, где они будут отдыхать, развлекаться и работать в различных совхозах по выращиванию овощей.

Лене все это очень понравилось, и она бы с удовольствием осталась бы в своей родной школе, если бы у ней были родные. Но тут же она с болью в сердце вспоминала, что у ней нет здесь никого. Нет, ей придется уехать. Быть может, в Горьком ей будет хуже жить в смысле питания, чем если бы она осталась в Ленинграде, и все же ей надо ехать. Даже если ее освободят от платы за обучение и питание[110], Розалия Павловна обещала ей сделать все, что только будет можно, и даже тогда она откажется от всего этого и уедет к Жене.