Блоха на балу

– С тех пор мы подружились. Кирилл попытался найти Ларису, но девушка как утонула. Где моя дочь? Что с ней? С кем живет? И жива ли вообще? Ни на один вопрос ответа нет. Попов сделал ДНК-анализ, выяснил, что ребенок от него. Он и до этого не скупился, тратил деньги для меня, а после того как выяснил, что Леночка – его родная кровь, начал оплачивать все расходы на нее, оказался ответственным отцом. Малышка была хорошенькая, веселая, очаровательная, но вскоре мне стало понятно, что внучка отстает в развитии. Синдрома Дауна у нее нет, вероятно, родовая травма спровоцировала олигофрению. Такие больные не имеют ярко выраженных признаков недуга, часто они симпатичны внешне. Врачи сообщили, что девочка никогда не повзрослеет, разумом навсегда останется лет четырех. Вот тогда Кирилл приобрел дом в Турово, прописал там Лену, она стала жить с няней. И до тех пор, пока Господь ей позволит по земле ходить, девушка будет под присмотром. Отец ее не навещает, дочь не страдает от его отсутствия, она его не знает. Если я неделю не приезжаю, Лена меня тоже сразу не узнает – память у нее куцая. Но когда посижу с ней час-другой, сразу любимой становлюсь!

– Девушка выглядит счастливой, – заметил Сеня.

– Так и есть, – согласилась Клавдия. – Сыта, одета, обута, имеет свою комнату, смотрит мультики, с котенком играет. Что еще надо для умственно отсталого ребенка? Окажись девочка в интернате, вот тогда была бы беда! А у нас она окружена любовью.

– Кто оплачивает содержание Елены? – поинтересовался Сеня.

– Кирилл, – спокойно ответила хозяйка.

– Он же болен! – удивилась я. – Не способен сам себя обслуживать. Стал таким же, как Елена, лет пять ему, если не меньше.

Клавдия зажмурилась, прикрыла лицо ладонью, издала странный звук. Похожий вырывается из почти пустого флакона с лаком для волос. Потом она похлопала себя по щекам.

– Простите! Чихаю, как морская свинка. Самой смешно от того, какой звук издаю. Да, Кирилл нездоров. Но у него в банке лежат деньги, со счета раз в месяц просто списывается некая сумма, которая автоматически падает мне на карту. Оплачиваю все, что надо Лене.

– Эсфирь Иосифовна знает о вашем существовании? – живо осведомилась я.

– Нет-нет, – замахала руками Клавдия. – Супруга считает своего мужа идеальным. А я никогда не имела желания рушить чужой брак.

– У Попова один ребенок? Леночка? – прикинулась я ничего не знающей.

– Нет, был сын от Эсфири и еще дочь, – сообщила Клава. – Там другая история. Кирилл познакомился с девушкой, та родила ребенка. Попов опешил, он тщательно предохранялся – и такое! Две осечки за жизнь! Оба раза незаконнорожденные девочки. Моя внучка – вечная детсадовка! Если малышку с олигофренией сдать в интернат, то она даже есть сама не научится. А Леночка много чего умеет. Она добрая, ласковая, веселая, всех любит. Но, несмотря на это, Кирилл не хотел с ней встречаться. А вот ребенка от Анастасии обожал, та девочка воспитывалась в его семье. Тут деликатное обстоятельство – Ася спала одновременно с Кириллом и его сыном Евгением. Последний не знал, что у них с отцом одна баба на двоих, и сообщил матери, что у него ребенок на стороне. Новость узнала жена парня, Ася умерла, незаконнорожденную малышку пришлось взять в семью. Все, кроме Кирилла, думали, что она дочь Жени, да и тот так полагал, назвал дитя в честь бабушки Эсфирью. Дома ее называли Фирой, любили, баловали. Однако, несмотря на ласку и заботу, с юных лет девчонка отвратительно вела себя, прямо сборищем пороков была. Ну и очень плохо дело закончилось – Фиру убили. Никаких подробностей не знаю, лишь то, что школьница связалась с дурной компанией. А уж как ее все дома обожали! Вот не надо родителям в крайности кидаться – или «ненавижу до смерти», или «обожаю до беспамятства». Фиру залюбили до смерти в прямом смысле слова.

– Вы не слышали, случайно, про Никиту Коршунова? – осторожно осведомилась я. – Кто-то считает его сыном Кирилла от домработницы Агафьи.

– Нет, – разочаровала меня женщина. – Что же касаемо горничной… вряд ли. Мы с Поповым были близки, он своих любовниц от меня не скрывал, рассказывал о них. Да, мы с ним тоже в постель ложились, но связывала нас дружба. Ни с женой, ни с очередной девицей он откровенничать не мог, а со мной – сколько угодно. Кабы у Кирилла был мальчик от Агафьи, я бы точно знала. Кстати, у этой женщины еще подрастал сын Роман. Кирилл и к его появлению на свет не причастен, его отец – бизнесмен то ли из Москвы, то ли из Питера. Попов говорил: «Птичка в гнездышке не срет, зачем неприятности в семье? Спать с горничной? Это очень глупо. Да и Агафья мне абсолютно не нравится».

Мы распрощались с Клавдией, сели в машину и поехали домой. Некоторое время молчали, потом Сеня тихо начал: