Блондин — личность темная

— В общем, так, — придав голосу больше решимости, которой вовсе не испытывала, расставила я точки над «i». — Вы мне все рассказываете, или я отправляю вас в тюрьму. Там места найдутся, и за наркотики вам дадут неплохой срок. Я пойду свидетелем — вы распространители. Мне поверят, не волнуйтесь. Альтернатива ясна? И милиция, между прочим, недалеко. Поговорим мирно. Если не захотите, что ж, выбор за вами.

Откуда только во мне эти командные замашки? Это я, Александра Данич, уверенно общаюсь с ворами? Нет, такого не может быть! А эти типы изумленно смотрели на меня, пытаясь уловить смысл моих речей. Пожалуй, мой высокий интеллект их подавлял. Воришки попереглядывались, посопротивлялись для порядка. Действовать не решились — видимо, логично рассудили, что просто так хрупкая девушка не станет им угрожать. Сделали выводы, что справятся со мной одной левой, но рисковать не стали — не хотели проблем с милицией. И я была с ними согласна — если бы не моя неожиданная изобретательность, пришлось бы спасаться бегством.

Обезьян буркнул:

— Ну чего тебе надо?

— Что вы делали у ночной торговли? Вас видели там всю неделю подряд. Вы работаете?

— Ну так это наше место, — неуверенно пожал плечами Каланча. — И чего?

— Шульгин Вадим Иванович. Это имя вам о чем-то говорит?

— Нет, — замотав головами, ответили оба типа в один голос.

— Представительный мужчина, темноволосый, в дорогом костюме, — пояснила я. — Сегодня утром его ограбили. Кто это сделал?

— Не мы, не успели, — даже немного обиженно пробурчал Обезьян. Он вообще оказался более разговорчивым, нежели его приятель. — Какой-то чужак его кинул до нас.

— Какой чужак? Вас там было четверо.

— Да трое нас было! — возмутился Каланча. — Я, Вовчик, — кивнул он на Обезьяна, — и Лехер.

— Лехер — это кто? Со шрамом?

— Да нет, — фыркнул Обезьян, несколько успокаиваясь. Видимо, понял-таки, что убивать я их не собираюсь. — Со шрамом — чужой. Отирался всю неделю поблизости. А Лехер — с татушками на лапах.

Значит, Губошлеп — перевела я для себя.

— И вы точно ничего не крали в арке утром?

— Да нет же, ну чего ты прицепилась, — невежливо пробубнил Обезьян. — Говорят тебе, чужой нас опередил.

— Раньше вы видели когда-нибудь человека со шрамом? Описать его можете?

— Стриженый, с чубчиком, — выдал Каланча. — С отметиной на роже. Я лично его видел чуть ли не каждый день на этой неделе.

— С чего вы взяли, что именно он ограбил Шульгина?

— Так его сначала не было у комка, потом появился с огромной сумищей и почалил к остановке.

Видимо, в сумке был портфель Вадима Ивановича. Я предположила два варианта дальнейшего развития событий — либо Меченый избавился от документов подальше от места преступления, осмотрев портфель в укромном уголке, либо… Целью были вовсе не деньги. Странно, почему я раньше не принимала во внимание эту версию? Теряете квалификацию, Александра Сергеевна. Бездействие на вас плохо влияет…

— Где найти человека со шрамом? — спросила я устало. Поверила я этим ребятам — слишком уж откровенной была их досада: опередили их, не дали грабануть Шульгина.

Движение кожи на черепе Каланчи и лихорадочное подергивание хвостика Обезьяна должны были, по всей видимости, отразить бешеную работу мысли. Я не стала им мешать. Ловко прикурила, не выпуская из руки пистолет, и затянулась. Наконец ребята пораскинули мозгами, и Обезьян выдал:

— В баре «Домовой» на площади. Там он бывает, видел пару раз по вечерам.

— Спасибо, можете быть свободны, — вежливо распорядилась я. — В милицию заявлять не буду, как и обещала, только советую вам исчезнуть как можно быстрее. Мои друзья могут заглянуть сюда, решив, что у меня проблемы. Но если вы мне солгали — разыщу обязательно, — пригрозив напоследок, я покинула тихий парк, а воришки ошалело смотрели мне вслед.

Глава 2

Галина всегда считала себя привлекательной женщиной — высокая, стройная, полногрудая, с пышно завитой шапкой иссиня-черных волос. И она искренне считала, что мужчины должны ею интересоваться. Они интересовались, но совершенно безвозмездно — до определенного момента. Галина ими тоже не брезговала.

Вообще в жизни медсестры Галины Афанасьевны Старцевой господствовали две страсти — драгоценности и мужчины. Или мужчины и драгоценности — оба увлечения были совершенно равнозначны. И мужчины дарили новые украшения, а блеск побрякушек привлекал все большее количество мужчин. Так что недостатка ни в том, ни в другом у Старцевой не было.

Она обожала попадать в авантюры. Эта авантюрная жилка могла бы стать источником неприятностей, но не становилась до недавнего времени, потому что Галине везло. И если бы не последнее приключение…

Галина в досаде прикусила пухлую нижнюю губку и презрительно усмехнулась. В глазах ее стояли слезы.

Увидела бы сейчас этого Вовчика — именно так ей представился хорошенький мальчишка, с которым Старцева познакомилась в баре, где была последний раз, — удавила бы собственными руками.