Блондин на коротком поводке

— Мало ли что она болтала, я послал ее подальше, она не посмеет ничего сделать, да и что она может…

Я беспомощно поглядела на старшего Руденко, ну что ты будешь делать, сынок-то у него полный балбес, а с виду и не скажешь.

— Он психанул и уехал оттуда, а мы остались, — продолжала я, — и проследили за его пассией. Она поехала прямиком на Московский проспект, в сад «Олимпия», там недалеко оставила машину, а сама вошла в садик и на скамеечке встретилась с одним типом.

Дальше я, посмеиваясь, описала, как семилетний мальчишка помог нам всунуть микрофон поблизости от скамейки.

— Там я впервые услыхала про Светлоярский порт, — заметила я, — а потом уже вечером по телевизору подробнее про него рассказали. Так вот, доказательств у меня нет, но я сама слышала, как Женя фактически призналась этому типу, что она украла ваши документы и спрятала их в надежном месте. Они ссорились, она упрекала его, что он и его шеф хотят ее кинуть, что они собираются предложить ей только двадцать тысяч долларов, а документы стоят миллионы.

— Так, — протянул старший Руденко и повернулся к сыну. — Ты… притащил эту девку в дом!

— Да когда… если в тот вечер, то она никак не могла этого сделать, — отбивался Стас. — Она тогда как раз поехала к врачу… Ну, это самое… избавляться от ребенка, я ее убедил, что это необходимо сделать, и денег дал. Она мне оттуда звонила, чтобы я ее забрал, вот!

— Тупица ты! — не выдержала я. — Да она вчера сама тебе сказала, что ни от какого ребенка она не избавилась, значит, и не была она в больнице, зачем ей туда ходить-то? К тому же я сильно подозреваю, что и ребенка-то никакого нет, это уж она для красного словца его приплела!

— Но она вызвала меня по мобильнику, я приехал и забрал ее…

— Из больницы?

— Нет, она ждала меня на Чкаловском проспекте, на углу, там еще ресторан китайский… Она сказала, что пойдет не в клинику, а к врачу знакомому, оттого и вечером…

— Все ясно, в клинике можно проверить, была она там или нет, а тут какой-то врач мифический! Постой-ка… — меня вдруг осенило, — а как она была одета?

— Ну… — Стас мучительно наморщил лоб, — кофточка такая… светло-коричневая, и, кажется, брюки…

Мы переглянулись со старшим Руденко, после чего я поняла, что больше его не интересую. Теперь он будет действовать сам.

— Где она сейчас? — спросил он сына.

— Я думаю, что в ту квартиру на Седьмой Красноармейской она больше не вернется, потому что Стас о ней знает, — ответила я вместо Стаса. — Сейчас она у Натальи.

— Так, — протянул Руденко, подобрался весь, как собака перед дракой, но тут же спохватился и спросил: — Что это ты говорила насчет болтливого охранника?

Как видно, этот человек никогда ничего не забывал.

— История имеет продолжение, — вздохнула я, — значит, вы наутро вызвали Дашку, устроили ей сцену, она после этого приехала ко мне, кстати, ваши люди сидели у нее на хвосте, я заметила.

— Глазастая, — отметил Руденко, и непонятно, с одобрением он это сказал или нет.

— Потом мы поехали к Гусаровым, где все были в шоке после вашего звонка, а затем туда заявился Филипп.

— Да, вот именно, — вскинулся Стас, — был еще Филипп! И он тоже видел, как ты ушла гораздо позже всех!

— Он видел не меня, а Женю, — терпеливо объяснила я. — Я вышла раньше и проскользнула мимо него, он и не заметил. Мне не хотелось с ним никуда ехать, не нравился он мне, понимаешь?

Я тут же подумала, что Филипп был не таким уж плохим парнем, пришел же он выручать Дашку, за что и поплатился жизнью.

— Он уже был в курсе всей истории с кражей, потому что этот, — я кивнула на Стаса, — с утра пораньше ему обо всем рассказал, от страха совсем голову потерял. Ты ведь небось на Дашку подумал, когда отец на нее бочку покатил? — презрительно спросила я.

— Не твое дело, — буркнул он и отвел глаза.

— Короче! — бросил со своего места старший Руденко.

— В общем, Филипп пришел и хотел рассказать Дашке, что видел меня — он так думал, его отвели в зимний сад, это у них лоджия такая с выходом в несколько комнат. И пока Виктория Федоровна падала в обморок и оплакивала свою загубленную жизнь, Филиппа кто-то стукнул по голове каменной черепахой.

— О как! — искренне восхитился Михаил Николаевич. — И это снова была не ты?

— Это Женька твоя его стукнула! — обратилась я к Стасу. — Потому что, хотя она и изображала из себя форменную уродину, глазки бесцветные, голову набок, на лице полный кретинизм, все же Филипп ее узнал. Он ведь встречал ее раньше с тобой, так?

— Так, — Стас опустил голову.

— Она-то и подумать не могла, что Филипп к Гусаровым припрется! К ним и Стас-то редко ходил, чтобы с будущей тещей не встречаться!

— Это точно, — ухмыльнулся Стас.