Блондинистое чудовище.

      Ненавижу орков! И эльфов я тоже ненавижу! Даже не знаю кого из них больше… Наверное, все-таки коменданта. Сволочь остроухая! Стоял и совершенно спокойно смотрел на то, как степняки накинулись на меня целой толпой, моментально вырывая из рук стилет и не давая ни малейшей возможности к сопротивлению. После чего скрутили по рукам и ногам и замотали чуть ли не в несколько слоев веревок. И даже слова не сказал своему другу, когда его приспешники тащили отчаянно извивающегося меня к самому дальнему шатру, где сдали лично в руки суровым, молчаливым орчанкам. И еще весело ржали при этом… Придурки зеленомордые.

      А потом меня ВЫМЫЛИ! Здоровенные женщины, по комплекции почти не уступающие своим соплеменникам, довольно сноровисто освободили меня от веревок… и от одежды тоже. От всей одежды! Но я даже и застесняться особенно не успел под пятью парами пристально изучающих меня темно-карих глаз, как эти дамочки запихнули меня в большую деревянную бадью с горячей водой. Жесткими щетками поскребли все тело, а потом тщательно вымыли волосы и… задницу. Я вырывался из их крепких рук, как мог… Но толку от этого не было никакого, и на мои трепыхания даже не обратили особого внимания. После долгого, издевательского мытья меня выдернули из уже остывающей воды и уложили лицом вниз на широкую деревянную скамью. Мою кожу смазали ароматным маслом, пахнущим горьковатыми степными травами, и сделали приятный, расслабляющий массаж. А вот после этого началось неприятное.

      Четыре орчанки уцепили меня за руки и ноги, не давая возможности даже лишний раз дернуться, всем своим немалым весом прижимая меня к скамье. И самая старшая из женщин, что до этого вполне безобидно массировала мне спину, подло из без предупреждения впихнула в меня свой палец, которым принялась активно двигать в моей же заднице. Я взвыл не своим голосом. От неожиданности и от окончательного осознания того, что весь этот бред никакая не глупая шутка, а все очень и очень серьезно… Дураком я не был и прекрасно понял, к чему именно меня так тщательно готовят. В панике пытался вырваться из крепко удерживающих рук, но у меня ничего из этого не вышло. Орчанка не обратила на мои трепыхания никакого внимания, и скоро пальцев в моей заднице стало еще на две штуки больше. Это уже было больно. Но еще больнее стало тогда, когда из меня вытащили пальцы, а вместо них принялись впихивать что-то гораздо более толстое и длинное. Отчаянно и малодушно заскулив, опасливо обернулся и увидел, как в меня осторожно и не спеша вставляют деревянную имитацию здоровенного члена, при этом успокаивающе оглаживая ладонью по спине. Еле удержался от того, чтобы не зареветь. Ведь все эти издевательства ясно указывали на то, что меня готовили к первой ночи как младшего из супругов…

Неужели Райантэль действительно пойдет на то, чтобы взять меня против воли? Не верю! Он не такой… Он же нормальный, весь такой из себя правильный… Хоть при этом и сволочь последняя.

      Сил на сопротивление у меня никаких не осталось и я, уже даже не дергаясь, позволил ввести в себя эту деревянную херню окончательно, до самого ее основания. После чего мне позволили встать, осторожно придерживая за руки. Бережно расчесали мои длинные, до самой задницы, волосы и заплели их в косу, которую повязали атласной алой лентой. Такой же лентой связали запястья моих заведенных вперед рук и заставили выпить какую-то теплую, приторно-сладкую гадость, от которой меня тут же потянуло в сон.

      Дальше вообще все стало как в тумане. В голове — ни единой более-менее внятной мысли, все происходившее вокруг меня воспринималось какими-то странными рваными урывками.

      Помню только, как старшей из женщин поднесли пиалу с какой-то густой золотистой жидкостью. И она, макая в эту жидкость тонкую кисть, принялась что-то вдумчиво рисовать на моем лице, на шее, а потом и на груди. Было щекотно. Но отвернуть голову в сторону мне не давали крепко удерживающие ладони другой орчанки.

      Затем меня с головы до ног закутали в красное плотное покрывало и, крепко ухватив под руки, торжественно вытолкнули из шатра.

      Ярко горящие костры, жар от которых обжигал все мое тело и, кажется, даже проникал внутрь. Заунывное песнопение вождя. Тихо подвывающая ему толпа орков… Молчаливо стоящий рядом со мной невероятно красивый эльф, на которого я таращился, не отрывая восхищенного взгляда. Золотистые, рассыпанные по плечам волосы, полностью обнаженный торс, замшевые рыжие штанишки в конкретную такую обтяжку… Прелесть нереальная! Этого парня мне до дикого хотелось… Просто хотелось.

      Немного отрезвляющая щипучая боль. Вождь степняков все-таки решил мне отомстить, с довольной рожей рассекая мое запястье коротким, но очень острым ножичком. Помню, высказал ему сразу же все, что думаю обо всей этой ритуальной херне и об одном определенном почитателе степных законов, которыми тот при желании вертит, как ему вздумается. Вождь моей красочной и, большей частью нецензурной, речью впечатлился. И если бы не вовремя перехвативший его светловолосый красавчик, то следующий разрез мне сделали бы уже на шее.