Блондинка

— Не волнуйтесь, девочка. Я буду позади вас…

— Иначе говоря, он должен будет пристрелить меня, чтобы добраться до вас! — захныкала она.

— Идите откройте. Вы же не хотите, чтобы он потерял терпение и озлился?

Она встала и пошла передо мной неровным шагом. Около двери я встал сбоку и дулом моего 38-го сделал знак, чтобы она открыла.

Тони сняла цепочку, когда снова раздался настойчивый трезвон. Она зажмурилась и открыла дверь.

— Я хотел бы видеть лейтенанта… — Фраза, начатая четко и ясно, вытянулась и закончилась молчанием. — Это вы? — каркнул тот же голос.

— Входите, Полник, — сказал я, убирая оружие.

Сержант вошел в холл. Тони поспешно закрыла дверь и водворила цепочку на место.

Полник поглядел на нее еще раз, потом повернулся ко мне:

— Хотел бы я одеть мою хозяйку в такой костюм и провести вокруг квартала.

— Чтобы все восхищались?

— Может быть, она бы не вернулась, — просто ответил он. — У меня для вас поручение от капитана, лейтенант.

— Хорошо, но не сейчас, я занят. Оставайтесь здесь и не спускайте глаз с Тони.

— Это она — Тони? — спросил он, указывая большим пальцем на серебряную блондинку.

— Она.

— Не спешите, лейтенант, — сказал он. — Занимайтесь хоть всю ночь, если нужно.

Я вернулся в кабинет Фарго атаковать четвертый ящик. Я выгреб содержимое, разложил перед собой, закурил и открыл первую папку. Видимо, я попал в точку; во всяком случае, я нашел кое-что интересное.

Папка содержала вырезки из газет трехлетней давности, касавшиеся самоубийства Меннинга. Я их внимательно прочел. Все они содержали почти одни и те же факты. Ничего нового я из них не узнал.

Я докурил сигарету и собирался прикурить от нее другую, как услышал покашливание. Я поднял глаза и увидел на пороге смущенного Полника.

— Извиняюсь, лейтенант, но я вспомнил, что говорил капитан. Он сказал, что это очень важно.

— Что же?

— Он сказал, что вернется в кабинет шерифа и что вы должны сейчас же идти туда же. Он сказал, что это приказ Лейверса и что вам лучше его не раздражать.

— Спасибо.

Он заколебался:

— Эта блондинка, Тони, спросила, не хочу ли я выпить стаканчик.

— А вы хотите?

— Ну. — Он облизал губы. — Но я сказал, что сначала спрошу вас.

— Я не возражаю. Принесите заодно и мне.

— Спасибо, лейтенант.

Через минуту он снова появился и поставил передо мной стакан.

— Вы думаете, что Фарго придет сюда? — спросил он.

— Не обязательно, но лучше оставаться здесь, чтобы быть уверенным.

— Вы совершенно правы, лейтенант! — с энтузиазмом одобрил он. — Вы знаете, что Тони раньше работала в бурлеске?

— Ничего об этом не знал, — ответил я как мог серьезнее.

— Ну да. Она собиралась мне обо всем рассказать.

— Ладно, возвращайтесь туда. Вы не хотите ни крошки упустить, я полагаю?

— Нет, лейтенант, — горячо воскликнул он. — Вы знаете, лейтенант, мне очень нравится работать с вами. Кто, кроме вас, мог бы достать мне такую шикарную девочку? У меня внутри щемит, когда я думаю, что вы должны отсюда смотаться.

— Спасибо, — сказал я машинально и тут же спохватился: — Что-что?

— Ну, так сказал капитан. — Он посмотрел на меня с несчастным видом. — Я ведь не мог заткнуть себе уши!

— Что именно сказал капитан?

— Он сказал, что если бы вы делали все, как надо, — извините за выражение, лейтенант, — то упомянутый Котс не был бы прихлопнут. И еще сказал, что, если бы вы сказали, куда идете, он бы велел наблюдать за домом той девчурки Стейнвей, и Фарго взяли бы как миленького.

— Возможно, капитан прав, — должен был согласиться я. — Почему бы вам не попросить Тони станцевать для вас танец живота, смешанный с ча-ча-ча?

Его глаза заблестели.

— Идет! Я пошел, лейтенант.

— Если она на это способна, я бы на вашем месте потихоньку удрал, пока она не продемонстрировала, — добавил я.

Но Полник уже исчез. Я просмотрел последние вырезки.

Минуты через две я наконец напал на одну стоящую вещь. Статья о смерти Джеральдины Морган, девочки шестнадцати лет, у которой, возможно, было слабое сердце.

Заметка была опубликована за неделю до самоубийства Меннинга. Там не было никакого намека ни на Меннинга, ни на то, что она умерла в его доме. Это была одна колонка на пятой странице. Автор — вероятно, женщина — играла на сентиментальных струнах, и очень сильно. Она описывала надежды и стремления маленькой провинциалки, приехавшей в город Фабрикантов Иллюзий, чтобы найти там свой путь. И очень скоро Смерть оборвала ее мечты… Далее шли два отрывка из писем, которые она писала своей старшей сестре, где говорила, какой чудесной ей кажется жизнь в Голливуде. Письма были как раз такие, каких можно ожидать от шестнадцатилетней девочки, которую ничего не стоило поразить, — достаточно проехать по модным местам. Было упомянуто, что она провела уик-энд в Лагуна-Бич, но не уточнялось с кем.

Я дочитал статью и взял свой стакан. У меня сжало горло, когда я сделал глоток. Я понял, что это моя вина: надо было уточнить, что я хотел выпить. Полник принес мне чистого джина.

Я взял другую вырезку из того же номера газеты, что и статья о Джеральдине Морган. Это были два мутных фото, вырезанных из шестой страницы под рубрикой «События недели».